владивосток.начало биографии. начало
Начнем издалека. В 1855 году Россия все еще была вовлеченной в войну с Англией и Францией. Русский флот не мог чувствовать себя в безопасности даже на Тихом океане, который, казалось бы, находился далеко от противника. Но у каждой из воюющих держав имелись здесь свои интересы. И Россия не намерена была лишаться завоеванных ею приоритетов на Тихом океане. 
Так случилось, что, преследуя русские суда эскадры вице-адмирала Е.В.Путятина, прибывшего для установления добрососедских отношений я с Японией, англичане оказались в заливе Петра Великого. Утром 11 августа 1855 года два английских фрегата Его Величества, «Винчестер» и «Барракуда», шли на юг вдоль побережья нынешнего Приморского края. Адмирал Сеймур на флагмане «Винчестер» пытался нагнать русский фрегат «Паллада», постоянно ускользавший от него. Иногда ему казалось, что он видит судно на горизонте, но то была лишь сила воображения.
Пролетел еще день бесполезных поисков русских кораблей. А на утро следующего дня фрегаты вошли в уютную бухту. Поскольку на карте она никак не была обозначена, адмирал Сеймур назвал ее порт Мэй в честь командира своего флагмана.
Русские начали осваивать юг нынешнего Приморского края спустя два года после появления здесь англичан. Летом 1857 года русский транспорт «Америка» с генерал-губернатором Восточной Сибири Николаем Николаевичем Муравьевым на борту вошел в бухту, которая произвела на генерал-губернатора очень благоприятное впечатление. Возможно, генерал-губернатор не подозревал, что англичане уже дали ей имя, а, возможно, его не устраивало английское имя на берегах, волей судеб предназначенных России, как он полагал. Не долго думая, ее нарекли бухтой Золотой Рог из-за ее формы в виде рога по аналогии с бухтой Золотой Рог в Турции, имеющей такую же форму. Генерал-губернатор отметил, что бухта хорошо защищена от всех ветров, а потому является надежным убежищем для судов в непогоду. Северный, южный и восточный берега бухты возвышенны, кое-где обрывисты и частью окаймлены узкой низкой прибрежной полоской. Бухта оказалась довольно обширной и могла принимать большое количество судов, а для судов Сибирской флотилии стать надежным укрытием в непогоду. На первых русских картах этих мест появилась надпись «гавань Владивосток», т.е. «владей востоком». Она относилась к той части бухты Золотой Рог, где сегодня находится 35-ый причал торгового порта. Позднее, а в 1860 году с основанием поста это название принял и сам пост.
Генерал-губернатор не случайно оказался в этих местах. Побережье залива Петра Великого выглядело весьма удобным не только чисто внешне, но и с точки зрения стратегической. Муравьев полагал, что эти пустынные земли должны непременно стать частью Российской империи, дав ей широкий выход в Тихий океан. Уж раз добрались до Камчатки и Чукотки, то сам бог велел дойти до Кореи. По сравнению с северными территориями эти земли выглядели куда более приветливыми и приспособленными для заселения и базирования русского флота.
В мае 1860 года, как только Амур освободился ото льда, П.В.Казакевич дает распоряжение отправиться в залив Посьета и гавань Владивосток на винтовом транспорте «Манджур» 3-ей роте 4-го Восточно-Сибирского линейного батальона (под командой капитана И.Ф.Черкавского) для основания там постов. 2 июня 1860 года транспорт «Манджур» под командованием капитан-лейтенанта Алексея Карловича Шефнера покинул Николаевск и взял курс на назначенные пункты. По пути следования транспорт зашел в порт Дуэ на Сахалине взять 12000 пудов угля и в залив Святой Ольги, где захватил кое-какие припасы для будущих постов.
20 июня (2 июля) в 15 часов 20 минут того же дня военный транспорт «Манджур» вошел в просторную бухту Золотой Рог и стал на якорь. Стоял теплый, тихий день, а туман куда-то вдруг исчез. Есаул Б.К.Кукель вместе с капитаном И.Ф.Черкавским вышли на палубу осмотреться и выбрать место для высадки будущих строителей поста. Отлогий берег, поросший высокой травой, постепенно поднимающийся вверх, покрываясь деревьями разных пород: липой, кленом, березой, дубом, пробковым деревом и чем-то еще неизвестным. Кругом царил мир и покой, словно бухта гостеприимно раскрыла свои объятия.
В тот же день высадились на берег в том месте, где сейчас находится Корабельная набережная, готовясь заложить русский военный пост. Напуганные рассказами о тиграх, бродящих в здешних лесах, офицеры взяли с собой унтер-офицеров вооруженных револьверами и отправились на берег, где разошлись в разных направлениях. Трава была такая высокая, что они не видели друг друга даже на близком расстоянии. Вдруг кто-то из солдат закричал диким голосом, и Б.К. Кукель услышал треск веток, как если бы кто-то направлялся прямо к нему. От страха он уже присел, но через мгновенье увидел перед собой желтую фигуру, зверя, который, как ему показалось, собирался кинуться на него. Страх его быстро прошел: это была всего лишь дикая коза.
Постоянного населения в бухте Золотой Рог не существовало. Лишь несколько китайцев жили вразброс в фанзах и занимались охотой и огородничеством. Ближайшего соседа поста старика-охотника звали Валаси. Он поселился на берегу бухты лет за 20 до этого. Другого китайца история помнит под именем Седанка, придуманным русскими. Говорили, что так его прозвали солдаты, часто заглядывавшие к нему в фанзу отдохнуть, и когда он приглашал их присесть, произносил что-то вроде «Седанка!». Вероятно, это была искаженная английская фраза “Sit down”, то ли что-то иное по-китайски. Но уж так повелось, что его стали называть этим именем.
13 июля во Владивосток после захода в Посьет прибыл пароходо-корвет «Америка» с военным губернатором Приморской области контр-адмиралом П.В.Казакевичем. Отсюда он отправил генерал-губернатору Восточной Сибири Н.Н. Муравьеву-Амурскому отчет о своем плавании, в котором есть и строки, посвященные Владивостоку.
Побывавший в августе 1860 года в бухте Золотой Рог этнограф и писатель Сергей Васильевич Максимов писал: «Порт можно было считать лучшим из всех. Он чем-то напоминал бухту Святой Ольги, но только меньше, уютнее и веселее….Пост наш своими белыми палатками хорошо выглядит в группе еще не вырубленных и еще только расчищенных деревьев».
К зиме нижним чинам предстояло построить казармы, а сил явно недоставало. В августе того же года в бухту Золотой Рог вошел транспорт «Гридень» под командованием капитан-лейтенанта Густава Христофоровича Эгершельда и штурмана 
Павла Филипповича Чуркина, доставив для гарнизона дополнительное продовольствие на период зимовки. Не теряя времени, П.Ф.Чуркин провел обследование акватории бухты, сделал промеры глубин, а также составил подробную карту побережья южной части полуострова Муравьева-Амурского. К радости строителей поста, корвет остался на зимовку во Владивостоке. С помощью 14 матросов корвета, специально выделенных им в помощь, строители торопились возвести к зиме офицерский дом, вторую казарму и склад, чтобы зиму провести без лишних проблем.
С июля по октябрь шли неустанные работы по заготовке леса и его распиловке, а затем уж возводились жилые строения. Из-за отсутствия леса в Посьете первые срубы, сделанные в посту Владивосток, переправлялись туда, а для собственных нужд солдатам пришлось отправляться на поиски строевого леса далеко от поста и потом буксировать бревна вдоль берега в виде небольших плотов. Для строительных работ заготавливалась сосна вблизи бухты Новик на острове Русский, и бревна доставлялись на корвете, но бывало, что приходилось буксировать бревна вдоль берега по воде. Случалось, что из-за сильного волнения на море плоты разбивались, и тогда всю работу приходилось выполнять повторно. Так начался Владивосток.
