Как известно, А.П. Чехов побывал во Владивостоке проездом с Сахалина в Одессу, 15-19 октября 1890 года. К сожалению, никаких заметок того периода в местных газетах, освещающих пребывание А.П. Чехова во Владивостоке, не найдено. Первая отклики последовали уже после возвращения писателя в Европейскую Россию и были реакцией на появление в печати его очерков «Из Сибири». Они публиковались (с перерывами) в девяти номерах санкт-петербургской газеты «Новое время» с 24 июня по 23 августа 1890 года, во время проезда А.П. Чехова через Сибирь. А в декабре того же года на эти писательские впечатления отреагировала газета «Владивосток», причем довольно саркастически. Поводов для обиды на А.П. Чехова было два. 

В своих очерках он писал: «Местная интеллигенция, мыслящая и не мыслящая, от утра до ночи пьет водку, пьет неизящно, грубо и глупо, не зная меры и не пьянея; после первых же двух фраз местный интеллигент непременно уже задает вам вопрос: «А не выпить ли нам водки?». Наверное, этот упрек, во многом справедливый, можно было стерпеть. Но вот о «сибирских женщинах» А.П. Чехов отозвался еще более «неизящно»: «Женщина здесь так же скучна, как сибирская природа; она не колоритна, холодна, не умеет одеваться, не поет, не смеется, не миловидна и, как выразился один старожил в разговоре со мной: «жестка на ощупь». Когда в Сибири со временем народятся свои собственные романисты и поэты, то в их романах и поэмах женщина не будет героинею; она не будет вдохновлять, возбуждать к высокой деятельности, спасать, идти «на край света». 

Напомню, что в то время «Сибирью» называлось все пространство к востоку от Урала, то есть и нынешний Дальний Восток. Так что чеховское впечатление от «сибирских женщин» вполне могло быть распространено и на Владивосток. Обширный стихотворный фельетон, опубликованный в газете «Владивосток» 2 декабря 1890 года под названием «Рефлексы зимы» и за подписью ЦЭЦЭ, в заключительной своей части был полемическим ответом А.П. Чехову.

«Я в заключенье фельетона, – 

Простить читателя прошу, –

Речь поведу другого тона;

Из мира прессы расскажу.

(Что от себя здесь я замечу,

То только в скобочках отмечу). 

Недавно Чехов приезжал

И в «Новом Времени» писал

(Взглянув нечаянно в газету,

На днях прочел статью я эту),

Что пьем вино мы, не пьянея

(Ну значит, водка слаба здесь,

Или из разных зелий смесь)

Во всякий час, во всякий день

И тем на нас набросил тень

Он темных красок не жалея,

Сибирской женщине изрек

Пренеприятнейший упрек:

Она совсем не «колоритна».

(Коль это в смысле красоты,

То есть и дивные черты),

Что необщительна и скрытна

(Отчасти в этом Чехов прав:

Таков в глуши Сибири нрав);

«Тверда на ощуп, не хохочет»

(Тверда на ощуп? Это что же?

На мрамор хладный ли похожа?

На выраженье: «не смеется»

Скажу: сиреной так зальется!)

Что не танцует никогда

(Сильфидой пляшет иногда);

Увлечь не может к идеалу

К стремленьям чистым и живым

(Увы, то правда! Мы к финалу

Пришли. Отвечу лишь немым)».

Как выяснил владивостокский исследователь Б.Д. Лищинский при помощи библиографа Т.З. Матвеевой, под псевдонимом ЦЭЦЭ печатался И.Д. Кануков, офицер-артиллерист, сотрудничавший с газетами «Владивосток» и «Дальний Восток».

В своей работе «Остров Сахалин» А.П. Чехов о Владивостоке написал немногое. Его частное мнение об этом городе было выражено в письме А.С. Суворину от 9 декабря 1890 г.: «…Был я во Владивостоке. О Приморской области и вообще о нашем восточном побережье с его флотами, задачами и тихоокеанскими мечтаниями скажу только одно: вопиющая бедность! Бедность, невежество и ничтожество, могущее довести до отчаяния. Один честный человек на 99 воров, оскверняющих русское имя…»

Многократно цитированные строки А.П. Чехова – «Когда я был во Владивостоке, то погода была чудесная, теплая, несмотря на октябрь, по бухте ходил настоящий кит…» – взяты из его письма Б.А. Лазаревскому. Лазаревский Борис Александрович служил секретарем военно-морского суда в Севастополе, получил известность как писатель, был знаком с А.П. Чеховым с конца 1890-х годов. В начале 1904 года он был переведен во Владивосток, о чем сообщил А.П. Чехову в письме от 19 февраля: «Я назначен следователем во Владивосток, гонят скорее ехать, «по мобилизации» … Я рад. Будет много впечатлений. Мозги шевельнутся не только над явлениями чиновничьей жизни… Придется увидеть многое, – в мой участок будет входить Артур…»

А.П. Чехов ответил ему 22 февраля 1904 г.: «Дорогой Борис Александрович, поздравляю Вас с новым назначением, с предстоящей интереснейшей поездкой во Владивосток и желаю всего, чего в таких случаях желают, главное – здоровья и побольше молодости…Когда Вы приедете во Владивосток, там как раз будет весна, разгар войны, Вам будет очень интересно. Вы не пожалеете, что решили порвать с Севастополем...»

В дальнейшем Б.А. Лазаревский написал А.П. Чехову несколько писем с дороги и из Владивостока, которые представляют для нас интерес, поскольку позволяют отчасти понять состояние человека, заброшенного из цивилизованной Европейской России на окраину империи, к тому же во время военных действий.

Б.А. Лазаревский – А.П. Чехову из Владивостока, 19 марта 1904 г.: «Говорят, что здесь можно привыкнуть. Хочется верить и не могу, а пока чувствую себя собакой, которую только что впихнули в клетку и заперли, а дальше что будет – не знаю. Меня отправили экстренно, дали мне 3600 р. прогонов и подъемных. Если бы я раньше трех лет пожелал вернуться в Россию, то обязан прогоны возвратить… У меня волосы дыбом становятся – три года, легко сказать, – без книг, без людей, без семьи… Я сюда попал как в мышеловку. Это легко представить. 1) Куча денег – все долги уплачиваются. 2) На восток! На войну, куча впечатлений… Так было в Севастополе. Дальше продолжалось. Москва. Все еще герой… Хорошо, хорошо так после канцелярщины, после Севастополя!.. Еще дальше. Экспресс. Шампанское. «Ура»… Байкал, великолепные горы и погода. Но вот началось… Владивосток. Хорошие дома и невылазная, невероятная грязь. Паршивый № в гостинице… Из окон хороший вид на бухту, справа от нас т.н. минный город, в который целят японцы. В четырех саженях от моего окна зарылся снаряд восьмидюймового орудия. Maximum попадания приходится на это место. На флаг Красного Креста не обращают внимания…»

Б.А. Лазаревский А.П. Чехову из Владивостока, 25 марта 1904 г.: «Здесь наступила весна, и я «акклиматизировался»… Только весна какая-то не наша. Нет цветов, не продают подснежников, которые я так люблю. Все еще не могу сказать, чтобы мне здесь понравилось, но о Севастополе уже не сожалею. Я как-то пришел в себя. Все же здесь много грустного, много печального… Как психолог Вы поняли, что я не пожалею о Севастополе. Да это правда, а сначала ох как жутко показалось!» 

Ответ А.П. Чехова от 13 апреля 1904 г.: «Дорогой Борис Александрович, вчера Ваше большое грустное письмо дошло до меня, я прочел его и посочувствовал Вам всей душой. Теперь, надо думать, в сочувствии Вы не нуждаетесь, так как уже попривыкли к месту, уже весна, тепло и знаменитая бухта очистилась ото льда. Когда я был во Владивостоке, то погода была чудесная, теплая, несмотря на октябрь, по бухте ходил настоящий кит и плескал хвостищем, впечатление, одним словом, осталось роскошное – быть может оттого, что я возвращался на родину. Когда кончится война (а она скоро кончится), Вы начнете разъезжать по окрестностям; побываете в Хабаровске, на Амуре, на Сахалине, по побережью, увидите тьму нового, неизведанного, что потом будете помнить до конца дней, натерпитесь и насладитесь и не заметите, как промелькнут эти страшные три года. Во Владивостоке, в мирное время по крайней мере, живется не скучно, по-европейски, и мне кажется, жена Ваша не сделает ошибки, если приедет к Вам после войны. Если Вы охотник, то сколько разговоров про охоту на тигров! А какая вкусная рыба! Устрицы по всему побережью крупные, вкусные. В июле или в августе, если здоровье позволит, я поеду врачом на Дальний Восток. Быть может, побываю и во Владивостоке…Крепко жму Вам руку и желаю здоровья и отличного настроения. Вы пишите, что читать во Владивостоке нечего. А библиотеки? А журналы?»

Б.А. Лазаревский – А.П. Чехову из Владивостока, 11 мая 1904 г.: «Дорогой, добрый Антон Павлович! Ваше письмо так меня оживило. Все что Вы пишете о Владивостоке – правда, но эта правда бывает раз в год, т. е. осенью… весна здесь самое отвратительное время года и по рассказам, да и сам вижу. Сносно только начало апреля, дальше уже, как только начнет распускаться зелень, дождь и дождь, туман и туман».

Позднее, уже после смерти А.П. Чехова, Б.А. Лазаревский вспоминал: «Во Владивостоке во время войны я получил от него два больших хороших письма, в которых чувствовалось так много желания разогнать мою тоску. Эти письма писал мне, здоровому и молодому, Антон Павлович, который как доктор уже знал, что дни его самого сочтены. И нет у меня больше слов, чтобы выразить свою любовь к этому художнику и человеку необыкновенной чуткости». 

Свое намерение еще раз поехать на Дальний Восток, причем именно в качестве врача, А.П. Чехов выражал не только в письме Б.А. Лазаревскому. 12 марта 1904 года он писал из Ялты О.Л. Книппер-Чеховой: «Если в конце июня и в июле буду здоров, то поеду на войну, буду у тебя проситься. Поеду врачом».

Аналогичное письмо – А.В. Амфитеатрову от 13 апреля 1904 года: «Если буду здоров, то в июле или августе поеду на Дальний Восток не корреспондентом, а врачом. Мне кажется, врач увидит больше, чем корреспондент. Вчера получил я из Владивостока письмо от одного жизнерадостного молодого человека – писателя; ехал он во Владивосток весело, а там вдруг почувствовал отчаяние…». Это о процитированном выше письме Б.А. Лазаревского.

И.Н. Альтшуллер, ялтинский врач, лечивший А.П. Чехова, вспоминал о начале 1904 года: «В середине февраля Антон Павлович вернулся в Ялту в значительно худшем состоянии, чем уехал… Временами он оживлялся, строил всякие планы на будущее, мечтал засесть за работу, говоря, что в голове многое уже созрело. Собирался, если поправится как следует, с наступлением тепла поехать на войну, из-за которой очень волновался, и поехать именно врачом…». 

А.П. Чехов умер 2 июля 1904 г., так и не побывав еще раз во Владивостоке…