Детство на Сквозной улице 1946-1955 гг. Харбин

А.В. Авдеев alex@in-adme.com

Доктор фармацевтики, независимый консультант, уроженец Харбина, ью-Йорк, США

С.Ю. Еремин es200660@mail.ru  

Независимый исследователь, руководитель Исторической секции Русского клуба в Харбине

Аннотация: В статье рассказывается о детстве автора в Харбине до 1955 г., о семье купца Гвоздева, и о родственниках, живущих в разных городах и странах. О поиске информации о Лавре Михайловиче Гвоздеве и его детях и внуках. О впечатлениях от двух приездов в Харбин уже в зрелом возрасте – в 1985 и 2016 гг.

Ключевые слова: Детство в Харбине. семья Гвоздевых. Харбин в разные годы. 

Abstract: The article describes the author's childhood in Harbin until 1955, the family of the merchant Gvozdev, the relatives now living in different cities and countries, and the search for additional information about Lavr Mikhailovich Gvozdev, his children and grandchildren. Also discussed are the impressions of two visits to Harbin already in adulthood - in 1985 and 2016.

Key words: Childhood in Harbin. Preserving the memory of the Gvozdev family. Harbin in different years.

Меня зовут Алексей Авдеев. Я родился в Харбине летом 1946 г. на даче нашей семьи, расположенной на левом берегу реки Сунгари, напротив района Пристань.  В тот день слишком сильно штормило, чтобы рисковать переправляться через реку Cунгари на весельной лодке и маму не повезли в больницу. Я покинул Харбин в 1955 г. и, в конце концов, оказался в Америке после двух лет скитаний по многочисленным гостиницам. Я впервые пошел в школу в Калифорнии, в Сан-Франциско, в возрасте десяти лет, едва говоря по-английски.  Сейчас я живу в Нью-Йорке.

В зрелом возрасте я дважды побывал в городе, в котором родился: в 1985 [1] и в 2016 гг.  Я хотел, приехав в Харбин, установить связь с теми, кто помнит мою семью во времена её жизни в Харбине (рис. 1).

Рис.1 Мы беседуем с господином Вонгом и другими, работавшими с моим отцом. Фотоархив автора [1].

И вот я снова приехал в Харбин жарким, душным, влажным летом 2016 г., с нахлынувшими воспоминаниями о детстве, о моей маме (Ольге Лавровне Авдеевой, урожденной Гвоздевой, 1921-1996). О рассказах моей мамы и её друзей, которые я слушал вечерами, когда они собирались у нас дома, в не раз сменившихся квартирах, в районе Ричмонд, Сан-Франциско.  В то лето в Харбине моим любимым лакомством было мороженое на палочке, а в районе Пристани проходил музыкальный фестиваль. Пристань еще сохраняла следы, когда-то свойственной ей, уникальной европейской архитектуры, но они уже едва угадывались. Тот дом, в котором мы жили, был уже давно снесен, как и почти все церкви. Только Софийский Собор на Пристани устоял перед натиском времени и сохранился.

20 февраля 1955 г. осколок нашей семьи (хрупкая бабушка, взвинченная мама, растерянный, непонимающий, что происходит, двухлетний брат и я – совершенно подавленный мальчик восьми лет от роду) эмигрировали из Харбина, взяв с собой только то, что могли унести в чемоданах.  В Харбине мы жили в квартире в задней части двора по адресу ул. Сквозная, 13, примерно в километре от Харбинской железнодорожной станции, в одном квартале от Софийского собора (рис. 2). Наша семья владела 73-квартирным домом.  Мы ехали на конке вверх по Участковой улице, по красивому маленькому мостику над путями на Харбинскую железнодорожную станцию.

Рис. 2.  В этом доме по адресу Сквозная 13 (с окнами во двор) наша семья жила в Харбине. Фотоархив автора[1].

Попрощавшись с моим отцом, Владимиром Александровичем Авдеевым и двоюродным братом Юрием, мы сели в поезд, направлявшийся на юг в г. Тяньцзин, ближайший к Пекину большой портовый город. Я еще не мог знать, что в следующий раз увижу и отца, и Юрия только спустя 36 лет. Это произойдет Казахстане в г. Абай в 1991 г. – но это уже другая история. В пути я помню только рифленые лакированные деревянные сиденья и аромат мандаринов, которые мы ели в теплом вагоне поезда. От Тяньцзина в памяти остался только зоопарк и обезьянки в пещере, возле которой могли лазать дети. Через пару месяцев жизни в Тяньцзине, нас взяло на борт маленькое грузовое судно, направлявшееся дальше на юг Китая в Гонконг.  Я помню сильный шторм в Желтом море.  Маленькое суденышко швыряло на волнах вкривь и вкось среди разъяренного моря, едва отличимого от фона бесцветного зловещего неба. Я впервые видел океан, меня сильно тошнило. В помещении, в котором мы спали, не было окон. Почти два года мы жили в Гонконге в Шамрок отеле (Shamrock Hotel) на улице Натан роуд в Коулуне (Nathan Road, Kowloon), рядом с Английским гарнизоном. Отель сохранился до сих пор, а на месте гарнизона теперь парк. Я вел беспечную жизнь ребенка, которому не надо ходить в школу. Я исследовал скалистые пляжи окрестностей Коулуна, и каждый мой день был полон приключений. Я самостоятельно научился плавать, подражая другим пловцам. Для русских иммигрантов Гонконг в то время был временной перевалочной базой на пути из одного места в другое, и я редко знакомился с другими детьми. В конце концов, мы получили въездные визы в США, при помощи и поддержке моей тети Полины, которая стала жить в Сан-Франциско сразу же после окончания Второй мировой войны.

Путь тети Полины в эмиграцию, в Америку в 1949 г. лежал через Филиппины (мне кажется, через лагерь беженцев на острове Тубабао).  Мой дядя Ваня (старший брат тети Полины и моей мамы), уехавший получать образование в США еще в середине 1920-х годов, так и остался в Сан-Франциско, получив образование в Беркли (University. California. Berkeley). Он смог оплатить переезд в США тети Полины, а она, в свою очередь, оплатила наш переезд.

Первоначально мы планировали ехать в Сан-Пауло в Бразилии, куда уже перебрались моя тетя Женя с семьей. Но тете Полине удалось получить для нас визы прямо в США. Моя тетя Женя не дождалась такой визы и ее семья так и осела в Бразилии. Через 17 дней путешествия через Тихий океан на корабле «S.S. President Cleveland» мы вошли в залив Сан-Франциско, прошли под величественным мостом Золотые ворота (Golden Gate Bridge), затем под мостом Залива (Bay Bridge), по нижнему ярусу которого в то время ходили поезда, и, наконец, 12 сентября 1956 г. пришвартовались к 57 причалу. С тех пор прошло больше 60 лет. День нашего приезда совпал с государственным праздником Калифорнии. Незадолго до нашего трансокеанского путешествия я отметил в Гонконге свой десятый день рождения.

Среди немногих документов, относящихся к нашему прошлому, которые я смог найти среди вещей, оставшихся от моей мамы после ее смерти, сохранилась копия церковной записи. Это была запись о бракосочетании моих бабушки и дедушки по материнской линии. Для моего деда брак был вторым. Согласно этому документу, моему деду, Лавру Михайловичу Гвоздеву, в 1900 г. было 22 года. А со слов моей мамы мой дед родился в 1875 г. в Юхнове (между Смоленском и Москвой), поэтому ему должно было исполниться в 1900 году 25 лет. Для меня есть какая-то загадка в этом несоответствии. Дед был старшим из пяти детей, родившихся в семье получивших вольную крестьян, продолжавших жить в тех же местах и вести собственное хозяйство. Устная история рода моей матери очень скудна (история моего отца и того скуднее). Она прослеживается от 1812 г., войны с Наполеоном и знаменитого сражения на Бородинском поле, недалеко от Юхнова. Один из предков моей матери, крепостной крестьянин Михаил Новоселов, отличился в битвах с французами, будучи вооружен только палицей, утыканной гвоздями. Поэтому помещик дал ему фамилию Гвоздев. Насколько я понимаю, у большинства крепостных были только имена, но не было фамилий. Мой дедушка вскоре оставил хозяйство. Он не получил формального образования и рано женился (его жена умерла при родах).  Он впервые приехал в Харбин в 1898 г., когда было принято решение продолжить (строительство Транссибирской железной дороги через Китай – построить Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД)). Это был один из грандиознейших проектов, когда-либо предпринимавшихся до этого. Помимо российских спонсоров, его финансировали многие богатейшие семьи Европы (например, Ротшильды, а также французские инвесторы). Мой дед вернулся в г. Юхнов в 1900 г. в поисках новой жены. Он женился на Татьяне Андреевне, тоже на тот момент времени овдовевшей, и вернулся с ней в Харбин. Ей было тогда 22 года. Они поселились на Мостовой улице. Дед продолжал работать на КВЖД, проходившей через Маньчжурию во Владивосток. К тому времени, когда деду исполнилось 40 лет, он владел собственной строительной компанией, насчитывавшей 1200 занятых, и сколотил значительное состояние. Он умер в 1939 г. от осложнения диабета (гангрена большого пальца ноги). Он желал быть похороненным на землях Софийского собора в Харбине, но японские власти не позволили это сделать. Так было в те времена.

Когда Советская Армия вошла в Харбин в 1945 г., наступая на пятки уходившей Японской Императорской Армии, все материалы архивов Бюро по делам Российских Эмигрантов с японскими пометками были отправлены в СССР (в настоящее время в архиве г. Хабаровска). Моя мать рассказывала, что строительная компания деда построила не только Софийский собор, бывший в то время самым большим православным собором за пределами России, но и вложила собственные средства в его строительство. Я пытаюсь искать в интернете, но так и не встретил ни имени моего деда, ни имени других своих родственников. Я буду очень признателен всем за любую информацию о моем деде.

Сергей Еремин, с которым мы познакомились еще в Харбине в 2016 г., историк Харбина и организатор данной конференции, уже нашел несколько документов, содержащих информацию о моем деде, за которые я ему очень благодарен.

Оказалось, что мой дедушка по маминой линии был весьма крупным предпринимателем Харбина. В 1923 г., когда только-только начиналось строительство Софийского храма (он сохранился и является сегодня одним из символов истории города) купец Л.М. Гвоздев вошел в Строительный комитет и стал одним из трех первых жертвователей на возведение церкви. Первыми пожертвованиями были – 40 куб. м. бутового камня, 300 рублей, 100 тыс. шт. кирпича. Его компания была одним из подрядчиков стройки – генподрядчиком был Семен Никифорович Пешков [2. С. 4].

Всего на строительство храма, включая внутренние росписи стен, было потрачено 180 тыс. местных долларов. Из этой суммы путем добровольных пожертвований было собрано 42.000 долларов 90 центов [2. С. 9].

Рис. 3. Член Строительного комитета по возведению Софийского храма, и первый жертвователь на его строительство купец Л. М. Гвоздев (ок.1935) [3].

Я последней член нашей семьи, сохранивший собственные воспоминания о Харбине. Мои племянники и племянницы молоды и сейчас их мало интересует эта история, но когда они повзрослеют, они могут захотеть узнать что-то о своих корнях, об истории большого рода ирландских кельтов (предки моего отца) и финно-угорского племени саамов (предки моей матери), которые мигрировали по Европе. Стали «русскими», а затем переселились в Харбин, чтобы принять участие в его строительстве. Поэтому сейчас пришло мое время начать писать историю нашей семьи – может быть, я назову её «Охота за стрекозами в Харбине» или просто «Мальчик из Харбина». Еще предстоит рассказать трагическую историю возвращения в Россию моей тети Шуры в зловещие 1930-е годы. Десять лет, проведенные в Магадане моим дядей Васей, прежде чем он смог перебраться на жительство под Новосибирск, остаются ненаписанными страницами.

Список источников и литературы:

1. Фотоотчет о поездке в Харбин в 1985 году: https://www.slideshare.net/inadmeresearchguy/harbin-china-1985);
2. «Храм Св. Софии Премудрости Божией», Харбин, 1932г. 12с. Составил по поручению Приходского Совета и Строительного комитета А.А. Зерен;
3. Личное дело Лавра Михайловича Гвоздева, ГАХК, ф.Р830 оп.3 д.9693;

Материалы по теме:

1. Фото к статье А.В. Авдеева.pdf
2. Доклад А.В. Авдеева на конференции Любимый Харбин 2020
3. Брошюра про строительство Софийского храма.pdf

Фотографии, статья о вкладе Л.М. Гвоздева в строительство Софийского храма и видеозапись доклада А.В. Авдеева на второй конференции, брошюра «Храм Св. Софии Премудрости Божией» в полной версии – доступны читателю через QR-код в полном объеме.