К 130-летию «Записок Общества изучения Амурского края». Обзор пятого тома (1896 г.)

Пусть каждый труженик положит свою лепту

в общую сокровищницу познаний,

и успех будет обеспечен.

С.О. Макаров

Записки  Общества  изучения  Амурского  края, филиального отделения  Приамурского  отдела  Императорского  Русского  географического  общества  / Под  ред.  Н. Эпова. – Том V. – Вып.  I, II. – Владивосток: Тип.  Н.В. Ремезова, 1896.

Выпуск  первый  представляют  три  автора: С. Макаров,  Л. Крапоткин,  П. Протодьяконов.

«Возможно ли искусственным путём воспрепятствовать замерзанию бухты Золотой Рог?».  Сообщение, сделанное во Владивостокском музее Общества изучения  Амурского края членом его, контр-адмиралом Макаровым.

Ставя в название своего сообщения вопрос, Макаров  сразу предупреждает, что не сможет дать на него «категорического ответа», так как у него нет для этого достаточных данных по гидрологии.  Далее, исходя из собственного опыта, Степан Осипович рассказывает об особенностях течений и их зависимости от колебаний уровней морей, об инструментах для гидрологических наблюдений. Очень подробно объясняет, каким образом происходит замерзание воды пресной и солёной, как происходит замерзание бухты Золотой Рог, рассматривает возможные способы препятствовать замерзанию бухты, и главный из них – не допускать её обмеления. Для этого     автор предлагает уже испытанный способ: «Постройка каменных набережных во Владивостоке принесёт двоякую пользу, она даст удобства разгрузки судов и уменьшит поверхность воды, подверженную охлаждению от действия холодного воздуха».

Не менее интересны рассуждения Макарова о том, кто и как может вести гидрологические наблюдения. «Гидрология, как и всякая наука, требует не столько знаний, сколько любви к делу, - говорит он, - … а те приёмы, которыми изучается море, доступны каждому человеку даже со средним общим образованием». И вообще, по мысли автора, изучать природу может и должен любой человек, делающий какое-либо дело, ибо, «занимаясь наукой, человек делает дело, а изучая дело … он обогащает науку, но таковое обогащение будет полезно для других лишь тогда, когда вы запишите то, что подметите». Он приводит в пример Дьячкова, работу которого об Анадырском крае Макаров  представил Совету  Географического общества, и автор был награждён малой золотой медалью.  И заканчивает своё сообщение адмирал Макаров призывом приносить собранные и записанные сведения в Общество изучения Амурского края «во имя науки, которой некоторые из нас так страшатся, во имя дела, которое каждый из вас ведёт, и наконец  во имя этого края, который каждый из вас любит».

Свою публикацию автор иллюстрирует изображением мареграфа и картой пролива Босфор Восточный, бухты Золотой Рог и других ближайших бухт.

Крапоткин, Л.А. От устья Тунгуски до сопки Каутыр.

Начинается  работа с  описания указанной в названии местности: ландшафт, растительность,  животный мир. Как пишет автор, «обилие дичи и рыбы в реках и озёрах, а зверя в лесу способствовали появлению здесь человеческих жилищ». Инородцы, поселившиеся в этих местах, получили своё название «гольды» от русских. Далее автор рассказывает об особенностях внешнего  вида гольдов, образа жизни – «полубродячего, полуосёдлого», семейном и общественном  укладе, быте и верованиях. Автор старательно описывает предметы домашнего быта и орудия промыслов, жилище и одежду гольда, указывая их названия на языке этой народности.

В семье гольда все беспрекословно должны подчиняться старшему – главе семьи. Дети повинуются отцу, «который во всякое время может убить сына или дочь (пока она в семье), и никто не скажет ему ни слова». «Жена должна быть верна мужу … если же муж уличит жену в прелюбодеянии, то может убить не только её, но и любовника». Гольды все крещёные, но в душе по-прежнему язычники: «отправляясь на охоту, молятся русскому Богу, затем китайскому, а в конце концов всё-таки и своему» - «так, говорят, лучше будет».

По наблюдениям автора, «гольды отличаются честностью в отношении чужой собственности»,  но  после более близкого знакомства с русскими среди них «стали прививаться мошенничества, надувательства и другие пороки этой категории». В то же время благотворно сказывается присутствие русской администрации: «гольды бросили свой суд и расправу, а за всем обращаются к исправнику», а жене теперь можно уйти от мужа при помощи русского священника, «к которому отправляются жаловаться на притеснения со стороны своих мужей». «С этой стороны худо стало», - говорят гольды». Автор восхищается чистотой и тщательностью работы гольдских  женщин при изготовлении узоров для  одежды, вкусом, с каким они сочетают цвета. «И вообще гольд старается перенять у вас всё полезное в жизни, но не подражает внешности, как это мы видим у других инородцев», - пишет Крапоткин. К своим заметкам в приложении он помещает сказку, рассказанную гольдом Степаном.

Работа Крапоткина раскрывала неведомый мир людей, которых, как он пишет, «мы встречаем чуть ли ни каждый  день у себя в Хабаровке и про которых так мало знает наше интеллигентное общество».

Протодьяконов, П. Песни, былины и сказки уссурийских гольдов.

Миссионер Прокопий Протодьяконов проповедовал в гольдском селении и мог наблюдать свою паству вблизи. Его заинтересовал гольдский фольклор, и это неудивительно:  где ещё, как не в сказке или песне, проявляется характер народа, его представления о добре и зле. Показательна в этом отношении  такая быль:

«Люди живут и богатые, и бедные… Богатый не роднится с бедными… Небо сделало богатому и бедному быть женатыми… Если дети не будут рождаться, то как будет плодиться человек…  Лучше пусть родится хороший человек; если родится худой, то многие будут худые…».    

А вот пример красноречия, прибаутки в песне шамана во время касатывания (шаман отправляет души умерших в уготованное им место):

«Сверху и снизу (по течению реки) приехавшие люди хорошенько слушайте мою песню. Голосу недостаёт, хотя без слов (не красноречиво), пожалуйста, не сердитесь. Со слезами едва приехал. Дно лодки продавилось, вёсла изгреблись, шест иступился, и я здесь очутился».

Все тексты даются на гольдском языке и параллельно в русском переводе.

Во  втором выпуске Записок помещён русско-ороченский словарь:

Краткий русско-ороченский словарь с грамматической заметкой. Наречие бассейна реки Тумнин, впадающей в Татарский пролив, севернее Императорской гавани  / Сост. С. Леонтович.

Этот словарь - ещё один пример освоения нового материала непрофессионалом. Находясь в экспедиции, «снаряженной военным ведомством», Генерального штаба капитан Сергей Леонтович составил русско-ороченский словарь. Для общения с местным населением он взял с собой уже изданный словарь Протодьяконова, который оказался бесполезным: здесь говорили на другом наречии. Данное обстоятельство и стало причиной появления нового словаря.

Автор-составитель в предисловии рассказывает о трудностях этого предприятия, так как для орочен «умственная работа и особенно процесс  отвлечённого мышления являются делом весьма и весьма нелёгким». Тем не менее в своих  заметках, предваряющих словарь, Леонтович сумел вывести какие-то общие закономерности в формировании ороченского языка, его фонетические и грамматические особенности. «Ороченский язык находится ныне в одной из первых стадий своего развития, - пишет Леонтович, - по оборотам речи ороченский язык не лишён некоторой картинности и известной доли своеобразной поэзии. Так, например, фраза «солнце взошло» …  в образном переводе, собственно, означает: «солнце воспрянуло из моря, как стрела лука». В фонетике ороченский язык походит на китайский, в котором также малейшее изменение в произношении делает слово совершенно непонятным  для носителей языка. Автор рассматривает части речи, находя их состав близким к русскому, в некоторых отглагольных формах обнаруживает сходство с французским причастием.

«… Многое в предлагаемом словаре выяснить вовсе не удалось, многое выяснено не вполне, а многое, быть может, и записано не совсем точно. В таком случае дело других – дополнить и исправить его!» - призывает автор.

Материал подготовлен библиотекарем ПКО РГО - ОИАК Л.Ф. Юриновой