Главная

Не обойти его стороной

Есть в Хорольском районе Приморского края село. С виду ничем не примечательное (хотя и является центром Благодатненского сельского поселения), население меньше восьмисот жителей, сельскохозяйственное предприятие — отголосок колхоза-миллионера из советского прошлого, средняя школа, ФАП, библиотека да два или три магазина. И все же, особенное это село, со славной и драматической судьбой.
Ф.Г. Филиппову посчастливилось родиться в нем, в раннем возрасте примерить на себя казачью форму, а надышавшись воздухом родных просторов, обрести особый душевный строй, невидимую опору. Хотя через род свой казачий, которым гордился неимоверно, принужден был покинуть он пределы Дальневосточного края, до конца жизни пронес в сердце своем неизбывную любовь: «Прикрою глаза и вижу Благодатную – все как на ладони: расположение улиц, церковь, школу, дома людей, которых знал. За огородами выпас, куда выводили лошадей, а летом на нем сплошные цветы. Это какой-то рай весь в цветах! Коль судьба не дала мне шанса побывать в родимой станице, одна мечта только и осталась — хотя бы упокоиться на той сопочке над рекой, где похоронены дед мой и множество родни». [23. С 3].

Г.Е. Филиппов. Павловск Царскосельский. 1913 г. Фото из семейного архива Г.Ф. Емельяновой.

В Благодатную (именно так называли старожилы, подразумевая под пропущенным словом «станица») рвались сердца изгнанных, ограбленных, рассеянных по всему свету казаков. О Благодатной я слышала много историй от своих бабушек и родных, а спустя годы известные с раннего детства имена и события ни без удивления обнаружила на страницах досоветских изданий и архивных документов.
Стела на въезде в село извещает — год основания 1879. Именно тогда «были переселены сюда из долины реки Уссури казаки в числе 389 семейств и 2615 душ обоего пола, которые между селением Турий Рог и рекой Суйфуном основали 10 станиц, а именно: Платоно-Александровскую, Комиссаровскую, Лесную, Нестерову, Благодатную, Борисовскую, Алексее-Никольскую, Константиновскую, Фадеевскую и Полтавскую». [4. Л. 44.] В географо-статистическом словаре А.В. Кириллова, это — первое упоминание о Благодатном в книге, даны следующие сведения: «Поселок Платоно-Александровского станичного округа, в вершине реки Хынтыхэзы, основан казаками. В 1888 году в поселке этом были: домов 35 и жителей 148 мужского и 155 женского пола». О местности сказано, что та представляет собою «луговую, низменную и сырую равнину, изрезанную протоками и озерами и окаймленную пологими холмами. Отсутствие леса и сырость делают эту обширную равнину неудобною для колонизации». [16. С. 78.]
Так все и было. Казаки селились не там, где лучше, а где были нужнее их привыкшие к труду руки, воинские навыки и доблесть, хотя главной целью переселения вниз по Уссури являлся именно поиск более удобного места для жизни. Детям забайкальских степей не просто удалось приноровиться к климату с чрезмерным количеством осадков в середине лета, сильнейшими ветрами в пору стогования сена и безветренным зимам, препятствующим обмолоту зерна. Тем паче, погода будто испытывала их. Два лета подряд посевы и сенокосы уносили наводнения – из берегов выходила Уссури вместе с притоками. Вопреки всему благодатненцы проявили невероятное упорство в преодолении тяжелых природных условий и воззвали к жизни неподатливые здешние земли. Всего за два года распахали они площадь в 400 десятин, засеяв половину хлебными злаками, треть — уссурийской пшеницей (случайный гибрид забайкальской, русской и китайской культур). В 1882 году погода впервые благоприятствовала хлебопашцам, а в следующем, на диво урожайном году, удалось собрать по сорок-пятьдесят пудов хлебных злаков с десятины, в среднем сто шестьдесят пять пудов на благодатненскую семью. [3. Л. 56.] В соответствии с приказом по Приамурским казачьим войскам урожай с общественной запашки засыпался в хлебозапасный магазин, излишек шел на поддержку инвалидов, вдов, общие нужды.
С 1895 года в Усурийскую казачью округу стали прибывать казаки из отдаленных войск. Приамурский генерал-губернатор Духовской настаивал на преимущественном переселении «с Дона, в целях освобождения области от избытка населения и дабы дать тем выход естественному стремлению казаков нести Государеву службу в обстановке наиболее обеспечивавшей сохранение их прежних боевых традиций как для отпора неприятеля, так и к земледельческому труду в местах диких, не тронутых культурою». [11. С. 18.] Приезжие в основном создавали новые селения, некоторые добрались до Благодатного: две семьи из первой партии донцов, прибывших 29 июня на пароходе доброфлота «Тамбов», еще четыре повторили тот же путь спустя два года. [22. С. 169.] Один из новоселов даже попал в отчеты чиновников — «больше всех распахал и засеял земли Антон Гусев».[18. С. 209.]
При нарезании земельных участков донцам, случилось в Благодатном несчастье, отозвавшееся в сердцах казаков не просто болью, а предчувствием большой беды. В истории, рассказанной старожилом Пряженниковой-Кондратюк прочтем: «Землемер ехал верхом. Неожиданно у ног коня выскочил заяц. Конь испугался и понес. Встречной веткой всадника сбило, и он упал замертво». [20. С.3.] Казаки расценили событие, как крайне дурной знак. Землемер погиб при нарезании земли – к потере ее-кормилицы случай и толковали. Фамилию погибшего не позволил забыть установленный на местном кладбище памятник, плита с надписью «Здесь покоится раб Божий Владивостокский купеческий сын Иоанн Онисимович Жариков. Скончался 14 августа 1886 года 28 лет от роду». В настоящее время плита установлена у стены краеведческого музея в Хороле.

Семья И.М. Пряженникова. Примерно 1900 г. Фото из семейного архива И.В. Пряженникова.
Освоение земель само по себе дело архисложное, для казачьего населения оно оказалось сложным втройне. Они были первыми! Слишком много обязанностей — это второе. Как справедливо отмечал чиновник Крюков, «казачьи хозяйства поставлены в менее удобное положение, нежели крестьянские. Из них 10% мужского населения оторвано всецело от сельского хозяйства, более 20% — частично, на них лежит множество повинностей, в то время как крестьяне освобождены от воинской повинности полностью». И впрямь, объем повинностей в 1886-89 годах на платежеспособную душу Благодатного в стоимостном выражении равнялся 7 рублям 68 копейкам, в то время как крестьяне соседних Григорьевки и Вознесенки повинностей выполняли на 2 рубля 32 копейки. [17. С. 138.] Неудивительно, что урожаи казаков были стабильно в два раза ниже, чем у крестьян. И третье. Какая бы проблема не возникала, бороться с нею приходилось в первую голову казачьему населению. Приключилось, скажем, заражение хлебных злаков грибком, так называемый «пьяный хлеб». За поиск выхода из ситуации взялся лесничий УКВ сотник Н.А. Пальчевский, для чего в эпицентре проблемной зоны — на стыке Благодатного и Григорьевки распахали под опытное поле казачью деляну. Как рассказывали обе мои бабушки, их мамы среди прочих благодатненских казачек «даром для науки на этой деляне работали», покуда Николай Александрович не разобрался, что делать, и по итогам наблюдений не издал труд «Болезни культурных злаков Южно-Уссурийского края». И когда в край вместе с заграничным скотом в очередной раз приходили чума да сибирская язва, карантинные меры претворяли в жизнь тоже казаки.
Можно подумать, в обстановке «то зараза, то наводнение» благодатненцам почти невозможно было обзавестись хозяйством. Они были героями, а для героя нет ничего невозможного! Вновь обратимся к цифрам статистики. В момент основания Благодатного большинство семей имело помимо одной строевой лошади на казака одну, в лучшем случае двух рабочих. А по состоянию на 1902 год малолошадных хозяйств в поселке всего три, в подавляющем числе дворов от пяти до восьми лошадей, в восьми хозяйствах — от девяти до двенадцати, в одном — семнадцать лошадей. [10. Л. 97.] Пройдет каких-то пять лет и малолошадных хозяйств в поселке не останется вовсе!
Поначалу казаки покупали лошадей у китайцев, хотя маньчжурские лошади, несмотря на приспособленность к местным условиям, не нравились им. В Благодатном говорили, что они мелковаты, и в отличие от забайкальской породы, где каждая вышла мордой, все на одну колодку. Довольно скоро появилась уссурийская порода лошадей, в селекции которой поучаствовали названные выше и плюс к ним, томская порода. Казакам она пришлась по вкусу ввиду хороших деловых качеств и презентабельной внешности. Обзаведению скакунами поспособствовало и открытие войскового конезавода в Галенках в 1907 году и вскоре после этого — случного пункта в самом Благодатном.
Вплоть до начала ХХ века Благодатное оставалось поселком из трех улиц: Казачьей, Донской и Нагорной. Когда по решению войскового правления, «принятому на основании рекогносцировочных исследований землемера Смородинова о приселении к Благодатному тридцати семей» [18. С. 137], начали прибывать переселенцы из Кубанского войска, появилась четвертая улица. Поскольку фамилии у новоселов были сугубо украинскими (Децик, Дзема, Головко, Тарасенко, Черевко, Яковенко и другие), старожилы стали называть ее Хохлацкой. Название прокралось в официальные документы, а настоящее забылось.
В 1914 году проводилась очередная перепись казачьих хозяйств. По результатам ее был составлен оценочный реестр построек, инвентаря, домашних животных. Поселок Благодатный к этому времени насчитывал 114 дворов с населением 800 человек. В нем с 1908 года действовал православный храм в честь апостолов Петра и Павла. Благодаря стараниям Синода, рекомендовавшего для церковного строительства типовые проекты, храмы в Южно-Уссурийском крае выглядели будто братья-близнецы, Благодатненский же, на высоком каменном фундаменте, деревянный, в предостережение от пожара обшитый беленым листовым железом, отличался от всех индивидуальной красотою. [9. Л. 34.]. А построен он был тщанием жителей, одну тысячу рублей выделила епархия. [15. С. 357.] Храмовый комплекс вместе с причтовым домом и построенной четверть века назад часовней занимал центральное положение на поселковой площади, по соседству с ним находилась казачья управа, оружейный арсенал, кирпичное здание школы, ренсковый погреб, харчевня Кустова, постоялый двор Анны Ефимовны Филипповой и сад-парк с неоригинальным названием Кусты.
Небольшой кирпичный цех, конная и водяная мельницы, несколько маслобоен, две лавки с продуктами и товарами повседневного спроса китайца Николая и казака Лагуфы (это прозвище земляка-гурана, благодаря которому забылось настоящее имя), виноводочный магазин Лисицына служили подтверждением, что казачье население не было инфантильно к предпринимательству. Все дома в поселке были крыты железом. Их оценочная стоимость варьировалась от 200 до 500 рублей, а самой высокой оценке в 1000 довоенных рублей удостоился новый дом Высотиных. В целом поселок был занесен в реестр с пометкой «зажиточный»! [2. Л. 32-33.] В нем не было ни одной бедняцкой усадьбы, в каждой стояла несамоходная техника: молотилки, жатки, жнейки, снопопязалки, грабки... Вместо выполнения в натуре наиболее обременительных повинностей, к примеру, подводной (предоставление подвод и лошадей для разъездов чиновников, устройство их на квартирах, сопровождение), благодатненцы к этому времени оплачивали денежный эквивалент. Источником средств являлись сборы за пользование удобными землями (сбор по раскладкам), за аренду пахотных земель, сенокосных угодий и доход с питейных заведений. [14. С. 40-41, 54-55.]
Что и говорить, на протяжении всей полувековой истории поселок Благодатный рос и расцветал. Улучшалось благосостояние жителей, не пострадало оно принципиально даже в годы Первой мировой и Гражданской войн. Если бы благодатненцы добились хозяйственных успехов и несли на себе тяжелое бремя повинностей, это уже можно было считать значительным вкладом в становление и развитие края. Однако, процветание казачьего селения — это категория не столь экономическая и социальная, сколько духовно-нравственная. Благодатный стал общим домом для забайкальских, донских, кубанских и местных сторублевых казаков, людей с разным социальным статусом, материальным положением; при этом, людей невероятно спаянных, связанных родством и крепкой дружбой, видевших смысл существования в служении Отечеству.
Они защищали рубежи края и страны, и ни один из военных конфликтов не обошел их стороной. В 1900 году, отозвавшись на призыв генерал-губернатора Приамурской области Н.Н. Гродекова, казаки, способные держать оружие, выступили в китайский поход. Благодатненцы проявили массовый героизм, трое были награждены Георгиевскими крестами: глава Полтавского участка есаул Степан Матвеевич Токмаков, писарь казачьей управы прапорщик Ушаков, вахмистр Михаил Михайлович Кутенков. «По станицам остались только старики, женщины и малолетки, да и на тех лежала задача охранять телеграф, склады дров для пароходов и свои станицы, – прочтем во Всеподданнейшем отчете. – Женщины опоясались шашками и несли охранную службу» [13. С.144]. Строки точно передают ситуацию. В отсутствие мужчин казачкам пришлось тяжко. Здесь стоит обратить внимание на географическое положение Благодатного. Входил поселок в состав Платоно-Александровской или Гродековской станичной округи, в любом случае находился в стороне от казачьих селений, окруженный деревнями. Как следствие, под охрану благодатненцев попадали наиболее протяженные участки патрулирования трактовой и железной дорог.
Хотя Россия и проиграла войну с Японией, УКВ не уронило чести оружия, за что ему Высочайше было пожаловано знамя. Многие казаки удостоились георгиевских крестов, в их числе мой прадед Михаил Николаевич Раменский. Увы, судьба не благоволила ему. На фронте он заболел тифом, летом 1905 года с другими хворыми доставлен домой, а через три месяца умер. Бабушке было пять лет, но ее память сохранила, как «казаки в парадном облачении пронесли на плечах гроб по станице, а друг тяти отец Павел совершил чин погребения и панихиду по всем героям, почившим на войне». Я отыскала метрическую запись о смерти [1. Л.62], где рукою священника Павла Голионко написано про погребение.
Десять лет мирной передышки. И вновь забили в набат колокола, зареяли сполохи, загорланили станицы: «Атаман с походом нас проздравил, отдавал такой наказ – пускай будут наготове ружья новые у вас». К началу 1914 года в Благодатном числилось 126 казаков: 19 приготовительного разряда, 19 строевых, 20 запасных, 28 ополченцев, 10 на пятилетней льготе, 8 были в командировках, 22 проходили действительную службу. Григорий Георгиевич Филиппов служил в Лейб-гвардии сводном казачьем полку в Павловске Царскосельском. Отбор был жесточайшим. Согласно положению о комплектовании полка, призывники «должны быть видными, рослыми, совершенно здоровыми и безусловно хорошего поведения» [21. С.48]. Выбор офицеров и вовсе производился наказными атаманами лично из числа отличившихся в русско-японскую войну. Четверо казаков несли службу на пароходе «Казак Уссурийский», остальные – в дивизионе, что базировался в Хабаровске [6. Л.2, 4, 18, 66].

Казаки запасного и льготного разрядов из пос. Благодатного перед отправкой на фронт. Фото периода Первой мировой войны.
Документально известны имена 50-ти благодатненцев, воевавших на полях Первой мировой войны в составе Первой и Второй сотен Уссурийского казачьего полка [8. Л.79-81]. Обе они участвовали в знаменитом Брусиловском прорыве, в боях в Карпатах. Это значит, к ним в полной мере относятся слова командующего Румынским фронтом П.Н. Врангеля: «Уссурийская дивизия, составленная из сибирских уроженцев, отличных солдат, одинаково хорошо дерущихся как на коне, так и в пешем строю под начальством генерала Крымова успела приобрести себе в армии заслуженную славу» [12. С.3]. Еще 50 человек несли службу в особых казачьих сотнях, задачей которых являлась охрана Приморской области. Не вызывало сомнений, что враги не преминут воспользоваться выпавшей на долю России бедой. В составе Шестой сотни благодатненцы пришли на помощь к братьям-семиреченцам во время обострения ситуации на границе Туркестана. УКВ энергичнее прежнего взялось за повышение боеготовности. Десять запасных и отставных благодатненцев в возрасте до 54 лет, прежде чем пополнить особую сотню или ополчение, прошли летние полевые сборы 1914 года на полигоне поселка Сергеевского [6. Л.93].
В мирное время, которого на долю уссурийских казаков выпало крайне мало, они непрерывно противостояли хунхузам. Особенно те обнаглели в 1908 году. В январе в лесу было найдено тело благодатненца Евграфа Маркеловича Высотина. Начальник Гродековского станичного участка Н.Л. Попов на том основании, что врач не обнаружил следов борьбы, сделал вывод о самоубийстве [5. Л.6-7]. Казаки сочли это делом рук хунхузов, ведь по службе земляк проблем не имел, характером отличался доброжелательным, предсмертной записки не оставил и был одет с тщательностью. С ранней весны хунхузы разбойничали по деревням, в мае обстреляли Лутковку, летом убили ребенка Шильникова из станицы Гродековской. Чаша терпения переполнилась. В ответ на обращение войскового советника полковника Е.Б. Крузе: «Помните казаки, охрана границы от вторжения шаек хунхузов – главнейшая обязанность Уссурийского казачьего войска» [5. Л.10], началась экстренная зачистка окрестностей Гродековского участка. Старожилы говорили, что «после без опаски посреди ночи можно было в лес идти».
А сколько на счету благодатненцев личных заслуг! В каждой семье найдется реликвия: награда, чудом уцелевший документ, фотография, изустная история. Вот строки из «Приказа по Амурскому и Уссурийскому казачьим войскам» от 1908 года: «Отставные казаки Гродековского станичного округа: сподвижник графа Муравьева-Амурского Иван Пряженников и почетный судья Иван Ковалев производятся в урядники за примерную домовитость и поведение» [7. Л.1]. По рассказам моего отца Н.С. Филиппова (1923 г.р., штурмовал Берлин, имел награды за личное мужество), имя прапрадеда Георгия Алексеевича значилось на мраморной доске в Гродековском станичном храме. За что такая честь, отец не знал, но когда в возрасте пяти-шести лет он увидел святыню, отчетливо запомнил строчку (читать еще не умел) и... чувство распирающей гордости.
******
В 1937-38 гг. сорок шесть уроженцев Благодатного были обвинены по сфальсифицированному делу «О казачьей, контр-революционной, диверсионно-шпионской и вредительской организации» и за исключением умерших в застенках тюрьмы г. Ворошилова, все расстреляны. Когда над неласковым Отечеством вновь закружила война, сыновья тех казаков встали на его защиту. Более сотни человек участвовали в боях Великой Отечественной и войны с Японией, тридцать пять погибли. Такая история с арифметикой. Ее не переделать, не переписать, только помнить. Помнить про первопроходцев, воинов, мучеников. Помнить про Благодатную, подразумевая «станица», как говорили жители, как взывали в молитвах наши бабушки. Помнить про вклад в историю Приморья, который трудно переоценить даже глядя из сегодняшнего далека.
Список источников:
1. Архив администрации Михайловского района ПК. Ф. 115. Оп. 1. Д. 11. Л. 62.
2. ГАПК. Ф. 1285. Оп. 1. Д. 4. Л. 32-33.
3. РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1389. Л. 56.
4. РГИА ДВ. Ф. 101. Оп. 1. Д. 846. Л. 44.
5. РГИА ДВ Ф. 129. Оп. 1. Д. 37. Л. 6-7, 10.
6. РГИА ДВ Ф. 129. Оп. 2. Д. 7. Л. 2, 4, 18, 66, 93.
7. РГИА ДВ Ф. 149. Оп. 1. Д. 28. Л. 1.
8. РГИА ДВ Ф. 149. Оп. 1. Д. 235. Л. 79-81.
9. РГИА ДВ. Ф. 244. Оп. 1. Д. 204. Л. 34-35.
10. ЦГИА СПб. Ф. 1290. Оп. 8. Д. 97. Л. 97.
11. Алябьев А.А. Далекая Россия: Уссурийский край. СПб.: Тип. тов-ва «Общественная польза», 1872. – 141 с.
12. Врангель П.Н. Записки: ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. Т. 2. / П.Н. Врангель. – Минск : Харвест, 2002. – 382 с.
13. Всеподданейший отчет генерал-губернатора Приморской области Гродекова 1898-1900 гг.. Хабаровск: Тип. канц. Приамур. Генерал-губерн., 1901. – 156 с.
14. Закревский В.А. Земское хозяйство в связи с общественным и административным устройством и управлением в Амурской и Приморской областях. СПб., 1911. – 376 с.
15. Известия и распоряжения епархиального начальства. // ВЕВ, 1908. – №14-15. – С. 357.
16. Кириллов А.В. Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской области. Благовещенск: Тип. тов-ва Мокин и К., 1894. – 523 с.
17. Крюков Н.А. Очерк сельского хозяйства в Приморской области. СПб, 1893. – 170 с.
18. Материалы, относящиеся до земельного и экономического положения Амурского и Уссурийского казачьих войск. Вып. 1. / СПб.: Издание канц. комитета мин. 1902. – 267 с.
19. Наставление станичным и поселковым обществам и должностным в сих обществах лицам Уссурийского казачьего войска. – Уссурийская станица. Вып. 4. / Владивосток, 2004. – 69 с. 20. Пряженникова-Кондратюк. Воспоминания. // Пряженникова-Кондратюк. Записано И.Д. Бронниковой. Фонды Хорольского краеведческого музея, 1992. – 6 с.
В настоящее время плита с могилы Жарикова находится у стены районного музея в Хороле.
21. Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам.Санкт-Петербург: Изд-во тип. Глав. упр. казачьих войск; Т.XLII за 1906 г. – С.48.
22. Сильницкий А. Культурное влияние Уссурийской железной дороги на Южно-Уссурийский край. Хабаровск: Тип. канц. приамур. Генерал-губерн., 1901. – 177 с.
23. Филиппов Ф.Г. Рукопись. г. Шахты Ростовской обл. / Семейный архив Г. Ф. Емельяновой. – 52 с.