От Географического общества
Наиболее интенсивными исследованиями после работ Амурской экспедиции Г.И. Невельского в первые два десятилетия еторой половины XIX века были исследования Приамурья, Приморья и Сахалина. Одно из выдающихся событий этого времени — организация Сибирской экспедиции Русского Географического общества.
Решение об исследовании Восточной Сибири общество вынесло в 1853 году в самый разгар деятельности Амурской экспедиции. «При этом общество имело в виду две главныя цели, для которых предпринимались ученыя изследования. Обе были чисто практического свойства: первая цель была специально географическая и состояла в приготовлении точной и по возможности подробной карты Юго-Восточной Сибири — карты, которая могла бы дать надежную точку опоры при решении разных научных и административных вопросов, на столько конечно, на сколько решение таких вопросов зависит от географии страны.
Вторая цель была геогностическая, и относящиеся сюда изследования должны дать понятие о минеральном богатстве страны, о строении ея поверхности и свойствах образующих ея слоев»[1].
Исходя из задач, и было образовано два отдела экспедиции: математический и физический, работавшие по этапам. Первый под руководством астронома Л. Е. Шварца с 1855 по 1858 год, а второй, руководимый Ф. Б. Шмидтом,— с 1859 по 1862 год.
Четыре отважных человека, четверо самоотверженных ученых в течение нескольких лет изучали геологию, географию, топографию, рас* тительпый и животный мир, а также этнографию Сахалина и других районов. Это Ф, Б. Шмидт и его спутники П. П. Глен, А, Д. Брылкин и Г. В. Шебунин.
Первоначально в состав экспедиции входили Ф. Б. Шмидт и его помощник Г. Майдель, но из-за серьезной болезни Г. Майделя его заменили 11. П. Гленом. А. Д. Брылкин и Г. В. Шебунин вступили в .состав экспедиции в Сибири, в Иркутске несколько позже.
Фридрих Готлиб Шмидт, или по-русски Федор Богданович Шмидт[2]родился 15 января 1832 года в имении Кайсме Л и фл я и декой губернии Перновского уезда[3] «и еще в дошкольном возрасте мог различать большое число местных форм, не зная ни немецких, ни научных их названий и отмечая их именами эстонскими или им самим придуманными»[4]. Когда ему исполнилось 11 лет, отец отдал его в Ревельскую гимназию, по окончании которой юный Шмидт надумал поступить в Дерптский {Тартусский) университет, намереваясь стать преподавателем русского языка.
Но уже в то время он страстно увлекался ботаникой, превосходно знал основы этой науки, знал так, что еще гимназистом последнего класса преподавал ее другим. В своей автобиографии он писал: «Весной 1848 года две взрослая образованныя дамы, дочери известного мореплавателя Крузенштерна пожелали заниматься ботаникой и особенно познакомиться с местной флорой, и меня предложили им в учителя»[5]. Эти занятия еще больше укрепили в нем любовь к естественным наукам.
В 1849 году с благословения отца Шмидт поступил на историко-филологический факультет по разряду русского языка и словесности. Одновременно оп не пропускал ни одной лекции по естественно-историческим предметам. А потом так увлекся, что в 1852 году сдал экзамен на кандидата ботаники. Затем I) Московском университете ои слушал лекции профессоров Г. Е. Щуровского (геология), Г. И. Фишера (ботаника), К. Ф. Рулье (география), Ф. И. Буслаева, С. П. Шевырева и других.
Переехав из Москвы в Петербург, Шмидт с помощью К. А. Мейера и Ф, И. Рупрехта занимался ботаникой, с помощью X. Г. Пандера — палеонтологией. Результатом этих занятий стала магистерская диссертация по разграничению силурийских н девонских отложений Прибалтийского края. После этого, в 1856 году, Шмидт стал помощником директора Ботанического сада в Дерпте и одновременно занимался геологией, написав специальную геологическую работу по геологии и палеонтологии Прибалтики, удостоенную Демидовской премии.
Он обрабатывал ботанические материалы товарища по университету К. И. Максимовича, вернувшегося из экспедиции на Амур, и читал лекции по ботанике в университете. В 1858 году он ездил в Швецию и Северную Германию. По возвращении оттуда Фридрих Богданович принял предложение Географического общества возглавить Сибирскую экспедицию.
В мае Шмидт выехал в Сибирь и летом был в Иркутске. В 1859 году он, исполняя поручение Географического общества провести «исследование юго-восточной части Забайкальской области, всей Приамурской области и, наконец, по возможности острова Сахалина, представляющего особенный интерес Б геологическом отношении»[6], выехал в путешествие по Амуру. Это было в августе.
Шмидт добрался до Благовещенска, оттуда* поплыл еще дальше до того места, где только что была основана Хабаровка, будущий Хабаровск. «2 октября,— писал он,— пришел я в местечко Хабаровку... где расположен линейный батальон; есть надежда, что там в скором времени образуется город. Поселение это стоит на крутом берегу в 60 фут высоты... оттуда вид великолепнейший; оно окаймлено диким дремучим лесом, а за ним несколько вдали возвышался хребет Хехцир, вдоль нижнего течения Усури»[7].
Ф.Б. Шмидт
Возвратившись глубокой осенью в Благовещенск, Шмидт здесь зазимовал. Он писал, что во время этого плавания-похода «главная работа состояла в геологическом изучении берегов Амура, в которых мне удалось открыть между прочим богатую флору юрского пернода, описанную впоследствии профессором Освальдом Геером в Цюрихе. Нынешняя флора была также исследована ввиду будущих дополнений для флоры Максимовича; ему мои материалы и были переданы»[8].
Во время зимовки в Благовещенск прибыл Шебунин Герасим Васильевич — топограф, много сделавший для успеха экспедиции и сопровождавший Шмидта во многих его маршрутах. Договорились таким образом, что он, а также и А. Д. Брылкин, который вот-вот должен был прибыть, отправятся непосредственно на пароходе сразу на Сахалин, туда же должен был прибыть и Петр Петрович Глен.
Сам же Шмидт ранней весной, не ожидая сбора всех спутников, на санях пустился по реке дальше, все подмечая, все записывая и делая выводы. 31 марта Фридрих Богданович доехал до станции Мнхайло-Семёновской, на той стороне реки Сунгари. И здесь застрял до 15 апреля: был разлив, ледоход. Пришлось перебираться в лодку и продолжать путь водным транспортом: 20 апреля он прибыл в Хабаровку, а 15 мая появился в Николаевске-па-Амуре, как раз тогда, когда там выпал снег.
Через три дня в пост Дуэ на Сахалине отправлялся пароход «Америка», и Шмидт воспользовался этим счастливым обстоятельством. Наскоро написав письма, предварительные отчеты о первом этапе путешествия и озаботившись доставкой запасов для экспедиции на Сахалин, он ступил на палубу «Америки» с тем, чтобы 29 мая посмотреть на открытую еще Лаперузом гавань Де-Кастри и в этот лее день, переправившись через Татарский пролив, достичь желанной цели — Сахалина.
На Северном Сахалине
Почти месяц проработал в одиночестве в посту Дуэ Шмидт, собирая полную флору местности и добывая вместе с тем и третичную флору из тамошних угольных копей. Впечатления его от природы Сахалина были поразительны: «Переехав с противоположного берега с Александровского поста на заливе Де-Кастри в несколько часов в Дуэ я был сразу поражен большой разницей во флоре обоих берегов Татарского пролива. При общем сходстве древесной растительности меня именно поразило множество новых японских и частью камчатских форм на Сахалинском берегу»[9].
23 июня в Дуэ прибыли А. Д. Брылкин и Г. В. Шебунин. Шмидт сразу же, действуя решительно и оперативно, разделил экспедицию:Брылкин на оказавшемся здесь корвете «Гридень» ушел в пост Ильинский (-Кусунай), для того чтобы заниматься там изучением флоры и этнографией, а Шмидт с Шебуниным решили проделать весь этот путь на вельботе вдоль берега.
Они плыли, всё замечая, всё снимая на карту, хотя и не имели астрономических инструментов, изучая геологическое строение берега, часто высаживаясь на берег. Так, однажды они поднялись на гору Натаузикан, высотой 4 тысячи футов, чтобы ознакомиться с местной альпийской флорой.
В Кусунае путешественники застали уже давно прибывшего туда Брылкина. Была середина августа, и можно было продолжать исследования. Втроем они вышли к Мануе, откуда три дня шли пешком на север до селения Могун-Котан. Возвратившись отсюда в Кусунай, путешественники вскоре направились на юг, занимаясь каждый своим делом. Путешествие на юг простиралось до летников японцев, ловивших там рыбу. Ознакомившись с ними, а также с флорой южной части Сахалина, Шмидт со спутниками возвратился в Кусунай.
В заливе Анива
Затем Шмидт дал всем отдельные задания: Брылкин пошел в Маную, Шмидт остался в Кусунае, а Шебунин направился описывать озеро Трайзиска. Когда все намеченные работы были выполнены, участники возвратились в Кусунай, где решили вопрос о предстоящих исследованиях на зиму 1860/61 года, Брылкин должен был оставаться зимовать в посту Ильинском (Кусунае), а Шмидт с Шебуниным по зимнему пути решились возвратиться в пост Дуэ.
23 января 1861 года Шмидт и Шебунин отправились в долгий путь на собаках. Они переехали в Маную, откуда поехали по восточному берегу к заливу Териения. Места были безлюдные, а собак у путешественников было много. Очень опасались того, что до Дуэ корма для них не хватит, поэтому Шмидт отправил Шебунииа с частью собак обратно в Ильинский пост, а корм погрузил на свои нарты н поехал далее с казаком Березкиным.
Двадцать верст в сутки, затем отдых, затем снова двадцать верст — и так десять суток, пока не добрались до устья реки Поронай. Тут позволили себе устроить двухсуточный отдых. Дальше вдоль берега реки —до селения Арково в сопровождении одного мангуна, хорошо знающего зимние тропы. От Пырково до поста Дуэ через перевал — рукой подать, И вот Шмидт снова в посту Дуэ.
Здесь Шмидта ожидала приятная встреча с П.П. Гленом, который прибыл сюда в конце июня 1860 года и успел собрать геологические и ботанические материалы в районе к северу от Дуэ. Они сделали определенные выводы относительно флоры Северного Сахалина: «Пока хребет находился еще вблизи западного берега, прежний полуяпонский характер флоры еще сохранялся. Как скоро, однако, хребет удалился в центр острова, прибрежная флора приняла совершенно северный сибирский характер, похожий на берега Охотского моря»[10].
Из Дуэ Шмидт и Глен отправились на нартах в Николаевск и прибыли туда 28 февраля 1861 года. Здесь еще не пришло решение Географического общества о том, что делать дальше Шмидту — продолжать экспедицию или заканчивать ее. Кончались и деньги, а новых поступлений не было.
Поэтому Шмидт распорядился, чтобы Глен пока отправлялся снова на Северный Сахалин на одной нарте. Казаки Березкин и Красовский должны были ехать на собаках на двух нартах в Ильинский пост к Шебунину и Брылкину, чтобы доставить продукты и некоторые другие запасы. Сам же Шмидт некоторое время оставался в Николаевске — ждал известий из Петербурга.
Получив подкрепление в виде финансовой помощи н руководства к дальнейшим действиям, Шмидт совершил путешествие по Амуру до Мариинского поста и залива Де-Кастри. Возвратившись в Николаевск тем же путем, Шмидт на пароходе «Америка» отправился в пост Дуэ, куда и прибыл 8 нюня. Глен рассказал ему здесь о своих работах на Северном Сахалине. Переправившись в Ильинский пост, 17 июня Шмидт, Брылкин, Глен и Шебунин наконец-то собрались все вместе.
Было решено, что Глен и Брылкин продолжат свои работы на Сахалине, главным образом на Южном, а Шмидт и Шебунин отправятся в Приморский край. Так и сделали: Глен н Брылкин направились в большое путешествие вокруг Южного Сахалина, а Шмидт и Шебунин уже 21 июня оказались в бухте Ольга, а 2 июля — во Владивостоке. 5 июля они были в бухте Посьет, где встретили эскадру И. Ф. Лихачева.
Воспользовавшись столь приятным обстоятельством, Шмидт обошел всю бухту, осмотрел берега и затем высадился там, чтобы произвести свои исследования. Они продолжались более месяца и принесли замечательные результаты в геологическом и ботаническом отношениях. Шмидту удалось изучить флору Южно-Уссурийского края. В это время он встретил пограничную комиссию, возглавлявшуюся К. Ф. Будогоским, полковником Генерального штаба, занимавшуюся установлением границы между Россией и Китаем в соответствии с Пекинским трактатом 1860 года, заключенным на основании Айгунского договора 1858 года.
Шмидт и Шебунин примкнули к пограничной комиссии и 1 сентября перешли во Владивосток. Весь дальнейший путь до Хабаровска путешественники проделали также вместе с комиссией: сначала по реке Суйфун, затем по берегу озера Ханка, оттуда к реке Сунгари и дальше до Хабаровки, куда прибыли 2 октября. Из Хабаровки, уже предоставленные сами себе, Шмидт и Шебунин по Амуру спустились в Николаевск, где и появились 12 октября. Прежде чем возвращаться в Петербург, Шмидт решил исследовать бассейн реки Амгуни, а до этого еще раз побывать на Сахалине.
Зимой, в январе, он еще раз побывал на Северном Сахалине и сделал окончательные выводы об орографии острова: «Только западная часть острова Сахалина нам довольно хорошо известна. По всему протяжению пролегает довольно высокий хребет, с крутыми склонами, от него во внутрь острова тянется множество небольших хребтиков между собой параллельных, в свою очередь имеющих отроги в обе стороны. Издали весь хребет кажется сплошным»[11].
В ботаническом отношении «Сахалин может быть разделен на две различные растительные области: одна имеет наибольшее сходство с береговою страною Охотского моря и отчасти с Камчаткою, другая составляет продолжение северной японской флоры»[12]. Первая занимает площадь Сахалина, расположенную в 100 верстах к северу от Дуэ и до Охотского моря, а также всю восточную часть — до залива Терпения. Вторая — все остальное.
Шмидт возвратился в Николаевск и вскоре, в начале марта, встречал там Глена и Брылкина, совершивших большое и интереснейшее путешествие вокруг всего Южного Сахалина и далее по берегу залива Терпения, реке Поронай — в Дуэ, а оттуда уже наезженным путем через мыс Лазарева в лиман Амура и в Николаевск. Теперь работы экспедиции подходили к концу. Глен закончил свои исследования на Сахалине и пришел к выводу, что на острове пять хребтов, «которые, за исключением первых двух, мною ниже обозначаемых, отделены друг от друга довольно обширными низменностями. Они следующие: северный, центральный, западный прибрежный, восточный прибрежный, Соя-Сусунайский и пролегающий по юго-восточной оконечности острова»[13]. Все пять тянутся в меридиональном направлении.
Но Шмидт п Шебунин снова в пути. 17 марта они в сопровождении казака Бубякина и семи якутов отправились в Удской край и побывали у озера Орель, Чля, на протоке Пальво, посетили Удской острог и возвратились с Николаевск. Теперь все стали собираться в путь. Брылкин хотел завершить исследования в верховьях Амура и возвращаться в Иркутск, Глен закончил свои дела и возвращался по Амуру в Иркутск, а затем в Петербург. Шмидт снова нашел себе работу. Он решил исследовать Амгунь и реку Бурею, использовав их, как маршрут для возвращения в Иркутск и в Петербург.
19 мая Шмидт и Шебунин вышли из Николаевска и направились вверх по реке Амгуни. Их сопровождал казак Бубякин и четыре якута. Путь был тяжелым, все время тянули лодки бечевой. С Амгуни перешли на Немилен, откуда поднялись на перевал Буреинского хребта и вышли в бассейн реки Бурен. Шебунин все время проводил съемку маршрута, а Шмидт занимался геологическими и ботаническими исследованиями. «Моя экспедиция вверх по Амгуни и вниз по Бурее, кроме геологического, имела и большой ботанический интерес, так как мне удалось собрать на упомянутом перевале альпийскую флору южного отрога Станового хребта и наблюдать потом постепенный переход ее в известную уже раньше мне флору верхнего и среднего Амура»[14].
Экспедиция проходила по труднодоступным местам. К концу ее у Шмидта и Шебунина не хватало продуктов. Истощенные и изможденные, 12 августа они прибыли в Благовещенск. Здесь пришлось несколько задержаться, поправить свое здоровье. И все же 3 сентября путешественники пошли вверх по Амуру и около Улусу-Модон повстречали Глена.
Дальнейший путь продолжали вместе. По Шилке 16 сентября прибыли в Сретенск, 10 ноября — в Иркутск. Здесь повидались с Брылкиным, здесь же остался для завершения работ и Шебунин. Договорились о сроках представления в Петербург отчетных материалов. В январе 1863 года Шмидт и Глен оказались в столице, которую Фридрих Богданович покинул почти четыре года назад.
Итоги экспедиции были обработаны Гленом и Шмидтом и составили вторую часть «Трудов Сибирской экспедиции Императорского Русского Географического общества. Физический отдел», вышедшую в свет в 1868 году. Шмидт писал в отчете, что «труды экспедиции относятся преимущественно к геологии, растительной географии, топографии, этнографии и отчасти зоологии, входившей более специально в круг занятий прежних из следователей Амурского края»[15].
Экспедиция на Дальний Восток принесла Шмидту мировую известность и славу неутомимого путешественника. Географическое общество наградило его золотой медалью, и он получил пожизненную пенсию. Лондонское Географическое общество присудило ему высшую награду общества — медаль Волластона. После завершения экспедиции он был избран почетным доктором геологии Кенигсбергского университета, членом-корреспондентом Берлинской Академии наук, научного общества в Христиании (Осло), почетным членом Юрьевского и Казанского университетов, Русского Географического и многих других обществ того времени.
Видные ученые весьма лестно отзывались о результатах работ экспедиции. Академик А. П. Карпинский писал, что «особенный интерес имеют плиоценовые отложения Сахалина, заключающие фауну частью из видов вымерших, частью же из тихоокеанских и полярных ныне живущих видов. Значение этих отложении еще увеличилось впоследствии после открытия их по побережьям Тихого океана от Калифорнии через Алеутские острова и Камчатку до Японии»[16].
И. Палибин отмечал, что «его результаты составили эпоху в истории исследования нашей дальневосточной окраины»[17]. Академик Ф. Н. Чернышев писал: «Материалы, собранные экспедицией, были весьма разнообразны, и в обработке их приняли участие, помимо самого Ф.Б. такие первоклассные специалисты, как академик Максимович и цюрихский профессор О. Геер.
Открытие на Амуре и на Бурее юрских и третичных осадков, богатых растительными остатками, подробное изучение меловых и третичных отложений острова Сахалин и целый ряд других интересных научных данных представили впервые основу для суждения о физико-географических условиях Северо-Восточной Азии в минувшие геологические эпохи. Едва ли не наибольший интерес в этом отношении имеет изученная Ф. Б. плиоценовая фауна с о-ва Сахалин, в состав которой входят формы частью вымершие, частью же и ныне живущие на Тихом океане и Полярном море»[18].
В 1868 году Шмидт отправился снова в Сибирь для отыскания трупа мамонта в низовьях реки Енисей. В экспедиции он заболел воспалением легких и по возвращении был вынужден два года лечиться за границей. В 1872 году Шмидт избирается адъюнктом Академии наук, а в 1874 — экстраординарным академиком. С 1885 года он ординарный академик по геологии (геогнозии и палеонтологии). Шмидт был директором Минералогического музея Академии наук в течение 25 лет. Он много помог в организации экспедиций Черского, Чекановского, Толмачева и других по Сибири.
Шмидт умер после операции удаления камней в почках. Случилось это 8 ноября 1908 года в Петербурге. Один из его учеников И. Толмачев писал, что Шмидт был очень добр, бескорыстен, наивен, аполитичен, жил просто, без комфорта, хлопотал за других, молодые люди называли его дядей. Он же дал Шмидту краткую, но весьма точную научную характеристику: «Результатом этих путешествий, упрочивших за Шмидтом славу неутомимого путешественника, было открытие богатых отложений третичных и юрских флор, изучение меловых и третичных отложений Сахалина, а также и общее освещение геологии посещенной местности. Кроме того, экспедиция собрала обширные гербарии на Амуре и Сахалине, которые были обработаны самим Шмидтом, частью же Максимовичем»[19]. Именем Шмидта назван полуостров на Северном Сахалине.
О судьбе остальных участников экспедиции известно очень мало. Глен служил после экспедиции в Ботаническом саду, Шебунин был 3 мая 1865 года награжден Географическим обществом серебряной медалью за составление карт[20]. О Брылкине сведений пока нет.
[1] Труды Сибирской экспедиции Императорского Русского Географического общества. Математический отдел. СПб, 1864, стр. 1.
[2] ААН, ф. 42, оп. 1, д. 16, л. 26.
[3] Там же, д. 38, л. 1—2.
[4] Л.П. Карпинский. Фридрих Богданович Шмидт. Известия Императорской: Академии наук, VI серия, СПб, 1908, № 18, стр. 1287.
[5] Ф. Б. Шмидт. Академик Ф. Б. Шмидт, как ботаник {автобиография). Труды Ботанического сада Императорского Юрьевского университета, т. III, вып, I, Юрьев, 1902, стр. 53.
[6] П.П. Семенов-Тян-Шанский П. История полувековой деятельности Императорского Русского Географического общества, часть I, СПб, 1896, стр. 195.
[7] Труды Сибирской экспедиции Императорского Русского Географического общества. Физический отдел, том 1, СПб, 1868, стр. 17.
[8] Ф. Б. Шмидт. Академик Ф. Б. Шмидт, как ботаник (автобиография). Труды Ботанического сада Императорского Юрьевского университета, т. III, вып. 1, Юрьев, 1902, стр. 58.
[9] Ф. Б. Шмидт. Академик Ф. Б. Шмидт, как ботаник (автобиография). Труды Ботанического сада Императорского Юрьевского университета, т, III, вып. 1, Юрьев, 1902, стр. 58.
[10] Ф. Б. Шмидт. Академик Ф Б. Шмидт, как ботаник (автобиография). Труды Ботанического сада Императорского Юрьевского университета, т. III, вып. I, Юрьев. 1902, стр. 59.
[11] Труды Сибирской экспедиции И операторского Русского Географического общества. Физический отдел. Том 1, СПб, 1868, стр. 66,
[12] Труды Сибирской экспедиции Императорского Русского Географического обществ я. Физический отдел. Том 1, СПб, 1868, стр. 68.
[13] Там же, стр. 80.
[14] Ф. Б. Шмидт. Академик Ф. Б. Шмидт, как ботаник (автобиография). Труды Ботанического сада Императорского Юрьевского университета, том. III, вып. 1, Юрьер, 1902, стр. 59.
[15] Труды Сибирской экспедиции Императорского Русского Географического общества. Физический отдел, том 1, СПб, 1868. стр. 61.
[16] А. П, Карпинский. Фридрих Богданович Шмидт. Известия Императорской Академии наук, VI серия, СПб. 1908. № 18, сгр. 1289.
[17] И. Палибин. Ф. Б. Шмидт, как ботаник и геолог. Труды Ботанического сада Императорского Юрьевского университета, том X, вып. 2—3, Юрьев, 1909, стр. 150.
[18] Отчет Императорского Русского Географического общества за 1903 год. СПб, 1904, стр. 90,
[19][19]И. Толмачов. Ф. Б. Шмидт. «Журнал Министерства народного просвещения:>, Новая серия, часть XXI, май, СПб, 1909, стр. 5.
[20] АВГО, ф, 1—1845, оп. 1, № 11, л. 199.
