Главная

"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 30

Представляем серию публикаций Амира Хисамутдинова к 150-летию со дня рождения Владимира Арсеньева.

Часть 30. "Скорее бы кончалась эта солдатская эпоха со всеми ее жестокостями и насилием"

«Скорее бы кончалась эта солдатская эпоха со всеми ее жестокостями и насилием»

В.К. Арсеньев давно мечтал организовать экспедицию на реки Олгон и Горин и посетить хребет Ян-де-Янге (современное название — Джаки Унахта-Якбыяна), чтобы на месте посмотреть нужды малых народностей, живущих там. Но все не удавалось: то по причине безденежья, то не пускало начальство. Как-то раз Арсеньев поделился своими проблемами с коммерсантом и инженером В.А. Федоровым, и тот внезапно загорелся этой идеей. Как только были назначены окончательные сроки поездки, механизм подготовки к экспедиции завертелся: закупался товар для местных жителей, собирались личные вещи.

В будущую поездку напросились два студента: Н.П. Делле и Г.Д. Куренков, изучавшие этнографию. Арсеньев всегда внимательно отбирал себе спутников, но здесь выбирать было некогда, и он согласился.

Владимир Клавдиевич не знал, что судьба готовит ему новое испытание: отныне он получит врага, который будет ненавидеть его всю жизнь. Менее всего Арсеньев мог подумать, что им окажется Куренков, производивший впечатление весьма умного молодого человека.

Сон на бильярдном столе. Первыми 18 ноября 1917 г. выехали студенты, а через два дня отправились и Арсеньев с другими участниками поездки. Все встретились на станции Ин, откуда начинался маршрут. Переночевав на станционном бильярдном столе, все занялись раскладкой багажа. Вскоре наняли проводника-тунгуса, нашли лошадей и подводы. Планировали выйти в путь 22 ноября утром, но возчик проспал, и начать путешествие удалось только к обеду.

Станция Ин, Хабаровский край, в прошлом. Электронный ресурс.

Первый день выдался трудным. Лед на реке Ин, прикрытый слоем недавно выпавшего снега, был тонким. Передняя лошадь три раза проваливалась, последний раз попав в такое глубокое место, что ее едва вытащили. Несколько раз побывали в ледяной купели и люди. Выручили путешественников рыбаки, которые во время осеннего лова жили в домишке, построенном у самой реки. Часть соломенной крыши этого дома пошла на пропитание лошадям. Арсеньев же и его спутники, обсохнув, смогли полакомиться ухой из щук и гречневой кашей. По рассказам рыбаков, рыбы в Ине было много: ловилась калуга до двух пудов весом, таких же размеров встречался таймень, попадались пудовые осетры, но больше всего было щуки и карася.

Экспедиционные будни. На следующее утро тронулись в путь, и начались экспедиционные будни: день за днем, верста за верстой. 1 декабря путники остановились в гольдском стойбище Колдок, где Арсеньева ждало неприятное известие. На оленей, на которых предстояло путешествовать дальше, напали волки, разодрав нескольких. Уцелевшие животные разбежалась по тундре.

Самоуверенность студента. Когда выдавалась свободная минута, Владимир Клавдиевич продолжал заниматься этнографией. Ему очень повезло в стойбище Кукан, где он встретил весьма словоохотливого шамана-тунгуса, рассказавшего много интересного о своем крае. Немного портил настроение Арсеньеву студент Куренков, который оказался самоуверенным и старался показать, что его методы опросов более верны и научны, чем арсеньевские. Владимиру Клавдиевичу даже пришлось его одернуть. Может, это и было одной из причин, по которой самолюбивый Г.Д. Куренков решил отстать от экспедиции и остаться в стойбище у тунгусов. Арсеньев выделил ему винтовку с патронами и запас продуктов.

Маршрут к хребту Быгин-Быгинен. Путешествие же продолжалось. 20 декабря 1917 г. Арсеньев записал в своем дневнике: «Встали еще в темноте, к рассвету пригнали оленей. Выступили как раз с восходом солнца. Тяжелый путь по болоту. Мороз около 30 градусов. От оленей валит густой пар. В воздухе искрится на солнце туманная изморось. Подъем по ключу на хребет. Снег глубиной по колено. Идти по свежепротоптанной оленьей тропе очень тяжело. Можно сказать, что подъем на хребет начался в 10 часов утра и длился до самых сумерек.

Хребет является водоразделом между бассейнами Урми и Кур. Так как у тунгусов он не имеет названия, то мы его окрестили по-тунгусски «Быгин-Быгинен», что значит «Начальник над начальниками». Спустя много лет, 22 февраля 1929 г., В.К. Арсеньев опубликовал в газете «Красное знамя» свой рассказ «Быгин-Быгинен», в котором описал свои впечатления об этих горах.

Пожелания на Новый год. На следующий день все принялись готовиться к Новому году. В лесу срубили небольшую красивую елочку и дружно нарядили ее нехитрыми игрушками. Вечером все побаловались жидким шоколадом, заедая его разными сладостями, а в полночь запустили ракету. В ту ночь было много разговоров о будущей жизни. Владимир Клавдиевич записал в дневнике: «Первый день Нового года. Прошлый год принес много несчастий Родине. Что-то даст наступивший Новый год? Скорее бы кончалась эта солдатская эпоха со всеми ее жестокостями и насилием». Никто из сидевших за тем праздничным столом в глухой тундре и не догадывался о том, какой многострадальный путь еще предстоит пройти России и какие испытания ждут ее.

10 января 1918 г. путешественники подошли к хребту Ян-де-Янге и пошли вдоль него. 14 января Арсеньев совершил восхождение на хребет. «Подъем в гору был настолько утомителен, – вспоминал он позднее, – что принуждал меня несколько раз останавливаться и отдыхать. Самый перевал представлял собою глубокую седловину между двумя сопками. Когда я достиг его, солнце уже совсем склонилось к горизонту. Позади на необозримое пространство расстилалась тундра, казавшаяся сверху большим белым диском «без меры в длину, без конца в ширину». Небесный свод, расцвеченный лучами заходящего солнца в пурпуровые, оранжевые и золотисто-желтые цвета, как бы опирался на ее края и казался громадной хрустальной чашей, опрокинутой над землею. День угасал... Снега, покрывавшие склоны Ян-де-Янге, окрасились в розоватые и нежно-фиолетовые тона. В умирании дня есть всегда что-то таинственное и грустное, как бы от сознания того, что прекрасный мир земной должен быть отдан во власть ночи, победно шествующей с востока».

Эти горы навсегда покорили В.К. Арсеньева своим великолепием.

15 января 1918 г. из-за недостатка продовольствия Арсеньев решил изменить маршрут и вместо реки Горин направиться на озеро Болонь.

Рисунки В.К. Арсеньева. АОИАК. Ф. 14. Оп.1. Д.28.

Через неделю путешественники с небольшими приключениями добрались до конца пути – гольдского стойбища Богдамонгли.

После Октябрьского переворота. 5 февраля экспедиция вернулась в Хабаровск. Арсеньев думал написать о тех нелегких днях книгу, о которой даже было объявлено публично: «Готовится к печати книга «Экспедиция в горную область Ян-де-Янге в 1917 г.» Она так и не увидела свет, даже рукопись навсегда исчезла неизвестно куда. Остался только рассказ «В тундре», напечатанный в 1928 г. на страницах журнала «Новый мир».

Лишь по возвращении в Хабаровск В.К. Арсеньев узнал об октябрьском перевороте: новость о нем до таежных районов просто еще не дошла. Для Арсеньева это означало то, что он автоматически выбыл с должности комиссара по инородческим делам. Нужно было решать, как жить, что делать дальше.