Главная

"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 41

Представляем серию публикаций Амира Хисамутдинова к 150-летию со дня рождения Владимира Арсеньева.

Часть 41. "Прощай, Петропавловск. Вероятно, я больше не увижу тебя! "

«Прощай, Петропавловск. Вероятно, я больше не увижу тебя!»

В.К. Арсеньев (2-й ряд, 2-й слева) среди сотрудников «Дальрыбы». 1923 г. Библиотека ПКО РГО – ОИАК.

«Дальрыба» назначила заведующим. 26 января 1923 г. глава Дальневосточного управления рыболовства и охоты и государственной рыбной и пушной промышленности (Дальрыбохота) Т.М. Борисов подписал приказ: «Возлагается по отделению морских звериных промыслов и охоты заведование островами и морскими звериными промыслами Дальнего Востока на старшего инспектора рыболовства В.К. Арсеньева...». А 9 февраля того же года Владимира Клавдиевича назначили заведующим подотделом охраны и надзора отдела рыболовства.

Эта должность, как и предыдущие, была связана с многочисленными разъездами и командировками. Утром 17 июня 1923 г. В.К. Арсеньев отправился в очередную поездку на пароходе «Томск».

Нововведение – пограничники. Перед отходом большой наряд сотрудников ОГПУ вел проверку очень дотошно, сличая лица пассажиров с фотографиями на документах. «Железный занавес» окончательно отделил страну Советов от остального мира.

Отход оформлялся долго: только на другой день рано утром пароход снялся в плавание на Камчатку.

Маршрут экспедиции В.К. Арсеньева на Камчатку и о. Беринга. Путевой дневник В.К. Арсеньева. Архив ОИАК. Ф. ВКА. Оп. 1. Д. 27.

Не пройти мимо археологии и в Отару. Переход «Томска» в Хакодате прошел довольно легко, если не считать холодной и сырой погоды. 25 июня зашли в порт Отару. Пока грузились углем, В.К. Арсеньев не утерпел и совершил небольшую, но познавательную экскурсию по японскому городу, осмотрев археологические памятники, которых в нем сохранилось немало. Особенно заинтересовали Арсеньева камни весьма древнего доайнского происхождения.

В Петропавловске-Камчатском. На следующий день «Томск» взял курс на Камчатку. Переход был спокойным. Природа как будто сжалилась над путешественником, вспомнив его прошлые страдания на этом пути. 30 июня 1923 г. сквозь туманную мглу показались горы Камчатки, покрытые снегом. Трое суток пароход простоял напротив устья реки Большая, пока в восемь часов утра 8 июля при сильном тумане не зашел в Петропавловск-Камчатский. Выяснилось, что уже к вечеру пароход должен сняться в Усть-Камчатск.

Владимир Клавдиевич, надев дождевик, так как не переставал моросить дождь, отправился повидать своего доброго знакомого П.Т. Новограбленова, который сразу же повел его в школу 2-й ступени похвастаться естественно-историческим кабинетом. В школе пришлось подзадержаться: учителя, узнав о приходе известного исследователя, попросили его рассказать о некоторых путешествиях. На обстоятельную беседу с Новограбленовым времени уже не осталось. Арсеньев успел лишь перекинуться парой фраз с ним и с дочерью своего давнего друга по Владивостоку Н.В. Кирилова Юлией.

Кирилова (в замужестве Grill), Юлия Николаевна (1897, Маука, Сахалин – 1976, Сан-Франциско). Жила во Владивостоке и на Камчатке, где занималась исследованиями. Эмигрировала в Китай (1924), где вышла замуж за П.Ю. Серого-Сирыка. Разведясь с ним, вновь вышла замуж за американского солдата и уехала в США, где занималась литературной деятельностью, публиковала статьи в газетах «Новая заря» и др.

Они договорились, что на обратном пути будет более продолжительная встреча.

Карта из Путевого дневника В.К. Арсеньева. Ф. ВКА. Оп. 1. Д. 18.

В Усть-Камчатске. 10 июля «Томск» пришел в Усть-Камчатск. Подошедший к борту парохода моторный катер был настолько плох, что Арсеньев не решился пройти на нем через бар в реку Камчатка. Он только сходил пешком по своим инспекторским делам на японский рыбоконсервный завод и вернулся на судно. Владимир Клавдиевич сожалел, что не смог посмотреть, что осталось от цветущего хозяйства братьев Демби, которым он восхищался в свой прошлый приезд на Камчатку.

На Командорах. 11 июля 1923 г. «Томск» снялся на Командорские острова. Весь переход прошел при ненастной погоде: преследовал холодный туман, пронизывающий до костей, спасение от которого можно было найти только в каюте. На следующий день пароход подошел к Командорам, где побывал у островов Беринга и Медный и в бухте Преображенской.

Как только 15 июля «Томск» бросил якорь и началась суета по разгрузке парохода, В.К. Арсеньев с первым же катером съехал на берег.

Несмотря на короткую стоянку, он дотошно провел комплексные исследования – от анализа жизни коренных народностей до экологических проблем, связанных с выбиванием пушного зверя.

Село Никольское на о. Беринга. Фото В.К. Арсеньева. Архив ОИАК. Ф. ВКА. Оп. 4. Д. 53.

«Командорские алеуты, – писал Арсеньев, – находятся в состоянии вымирания. Они почти поголовно заражены сифилисом, который распространяется и половым и внеполовым путем. К числу причин вымирания нужно отнести инфекционные эпидемии. Породнившись между собой, население без притока свежей крови быстро идет к вырождению. Беспорядочная половая жизнь, начинающаяся чуть ли не с детского возраста, простудные заболевания, общее истощение материнского организма (когда мать не может вскормить даже одного ребенка вследствие атрофии грудных желез, что заставляет рано переводить детей на грубую пищу) – все это приводит к чрезмерно низкой продолжительности жизни: для мужчин 24,3 года, а для женщин – 23,2».

В.К. Арсеньев наметил конкретные мероприятия из 24 пунктов, которые должны были изменить положение к лучшему.

Черский, Александр Иванович (1879 - 1921, о-в Медный, Командорские о-ва). Сын путешественника И.Д. Черского. Окончил физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. Будучи консерватором музея ОИАК (28 марта 1908 - 15 февр. 1915), совершил несколько экспедиций, собирал коллекции по орнитологии, рыболовству, ихтиофауне, флоре и фауне. Затем старший наблюдатель на Командорских островах в Управлении рыбными и морскими промыслами Дальнего Востока. Покончил с собой. Именем Ч. назван мыс на о-ве Русский в зал. Петра Великого (Виттенбург П. В., 1912).

Посетить могилу друга. Ему хотелось посетить могилу своего друга А.И. Черского, с которым путешественника связывала многолетняя дружба. Они были не только коллегами по Управлению рыбных и звериных промыслов, но и соратниками по Обществу изучения Амурского края. Сохранилось крайне мало сведений о последних годах жизни А.И. Черского. Пять лет он провел на Командорах, неся хлопотные обязанности по наблюдению за котиками и песцами и отвечая за охрану их от браконьеров. Смерть его была загадкой для друзей: он принял морфий и ничего не написал в завещании о мотивах, побудивших его к самоубийству. В последующие дни стоянки, которые затянулись из-за разыгравшегося шторма, В.К. Арсеньев пытался выведать у алеутов какие-нибудь сведения о самоубийстве Черского, но ничего не смог от них добиться. Он понял лишь, что за этим кроется какая-то тайна. Это могла быть депрессия, вызванная гражданской войной, или же проблемы с местными жителями, которые постоянно занимались браконьерством.

Эту проблему должны были решить пять новых служащих, которых привез с собой Владимир Клавдиевич. На собраниях в поселках он рассказал о новом уголовном кодексе РСФСР и кодексе о труде, разъяснив конкретно те статьи, которые касались жизни алеутов. Также Арсеньев оставил жителям инструкции по охоте, брошюры и последние газеты.

Поход в кратер Авачи. Вечером 18 июля 1923 г., когда уже стало смеркаться, пароход «Томск» развел пары и снялся с якоря, взяв курс на Петропавловск-Камчатский. Весь переход он шел малым ходом, подавая туманные гудки. Только 21 июля пароход зашел в Авачу. В Петропавловске-Камчатском капитан К.А. Дублицкий рассчитывал простоять двое суток, но пришлось «загорать» значительно дольше. Отход откладывался со дня на день в течение трех недель: ждали хода красной рыбы на западном побережье Камчатки, чтобы загрузиться ею в Большерецке и затем уже сняться на Владивосток.

На снимке: Поездка к Авачинскому вулкану. 4 августа 1923 г. Фото П.Т. Новограбленова. Архив ПКО РГО – ОИАК. Ф. ВКА. Оп. 4. Д. 30. Л. 1

В.К. Арсеньев воспользовался продолжительной стоянкой для своих целей. 29 июля вместе с П.Т. Новограбленовым он провел небольшие археологические раскопки на северо-западном берегу Култучного озера. Новограбленов уговорил совершить и увлекательное путешествие в кратер Авачинской сопки. Этот поход требовал куда больше времени, чем раскопки, но после переговоров с капитаном и недолгих сомнений В.К. Арсеньев согласился. Вести туристов в кратер вулкана вызвался П.Т. Новограбленов, который уже дважды поднимался на Авачу. Он же снабдил всех необходимым снаряжением.

Арсеньев В.К. В кратере вулкана (Владивосток, 1925).

Туристам понадобилось пять часов, чтобы подняться на знаменитый вулкан. Шли медленно, стараясь не отрываться далеко друг от друга. Однажды кто-то значительно опередил своих товарищей и чуть было не навлек на них беду: из-под его ног вырвался крупный камень и покатился вниз. К счастью, он обо что-то ударился впереди путников и, как пушечное ядро, с шумом пронесся над их головами. «Можно представить себе, сколько нужно физических усилий на подъем по такого рода осыпям, – писал потом в дневнике Арсеньев, – сплошь и рядом работа, затраченная на подъем в течение получаса, вследствие одного неосторожного шага сводилась на нет: путник возвращался к исходной точке, если на старом месте ему удавалось задержаться.

Здесь в буквальном смысле слова применимо выражение: «три шага вперед и два шага назад».

На самой вершине хотели было сделать еще один небольшой привал. Но, испугавшись, что погода может испортиться, путешественники начали быстрый спуск в кратер вулкана. «Со дна воронки с грохотом, от которого содрогается воздух, – писал Арсеньев, – выделяются огромные столбы сильно удушливых газов и паров. На юго-западном обрыве бросается в глаза очень большое зеленовато-оранжевое пятно, из середины которого с сильным шипением выходит газ, окрашенный в желто-зеленый свет.

Дно кратера закрыто лавовой «пробкой». Оно загромождено большими глыбами базальта, имеющими весьма причудливые очертания. В общей массе они кажутся развалинами горящего замка. В воротах кратера стоят три одиноких лавовых столба, из которых средний имеет вид загнутого пальца, обращенного концом к кратеру. Тут же, поблизости от ворот, находятся две трещины, из которых вырываются зеленовато-желтые газы. Еще левее – множество мелких фумарол, и всюду продукты возгонки и выцветы серы».

Путешественники пробыли в кратере Авачинского вулкана 1 час 40 минут: нужно было спешить в обратный путь – погода действительно совсем испортилась.

После восхождения на Авачинский вулкан. 6 августа 1923 г.

Марков Андрей Ильич - военный Комиссар Охотско-Камчатского края

Колмаков Леонид Елизарович (1907 - ?) - фотограф.

Савченко Михаил Иванович (1889 – 1969). С 1913 г. член РСДРП. Участвовал в революции 1917 г. Беседовал с В.И. Лениным перед отправкой в начале 1918 г. во Владивосток. Приморская партийная организация отправила М.И. Савченко на Камчатку для перерегистрации членов (1920). В годы партизанской борьбы против белогвардейцев на Камчатке находился в партизанском отряде. Затем назначен председателем Камчатского губревкома. После отъезда с Камчатки работал в партийных и советских органах, директором ленинградского завода "Полимер".

Это восхождение очень понравилось Владимиру Клавдиевичу, и он, не дожидаясь возвращения домой, прямо на пароходе набросал рассказ о восхождении на Авачинский вулкан», который позднее вышел небольшой брошюрой под названием «В кратере вулкана».

На память от молодого бродяги.

В.К. Арсеньев и Борис Рубцов. Фото Е. Колмакова. Петропавловск-на-Камчатке. Архив ПКО РГО – ОИАК. Ф. ВКА. Оп. 4. Д. 29. Л. 2.

«Эта фотография (столько же неожиданная, сколько же и приятная) всеми уважаемого Владимира Клавдиевича – в память неожиданных и лучших встреч последних лет, в память (…) бесед и нескончаемых разговоров, в память лучших воспоминаний, в пожелание светлых, полных успеха, радостных дней и также будущих приятных встреч – от его компаньона по этой фотографии, такого же “бродяги”, но молодого – Б.К. Рубцова. п/х “Томск”, Мыс Лопатка. 10 VIII – 23».

Летом 1923 г., находясь в экспедиции на Камчатке, В.К. Арсеньев надписал фотоснимок, на котором его запечатлели рядом с Рубцовым: «Дорогой Борис Константинович! Один из исследователей, с которым Вы снимались в г. Петропавловске, просил меня передать Вам эту фотографию как знак его искреннего к Вам расположения и симпатии. Охотно исполняю эту просьбу и присоединяю свои пожелания всяческих радостей и успехов. 7 VIII 1923. Парох. “Томск”. Tout a’vaus (весь ваш – фр.) В. Арсеньев».

Судя по надписям, Арсеньева и Рубцова связывали теплые дружеские отношения, несмотря на значительную разницу в возрасте и различные сферы деятельности. Какие отношения связывали В.А. Рубцова и В.К. Арсеньева, выяснить не удалось. Рубцов родился в 1878 г. в Тульской губернии и получил среднее образование. Некоторое время он работал в известном магазине Торгового дома «Кунст и Альберс» во Владивостоке, но после сокращения объемов торговли стал безработным.

Василий Антонович едва успел проводить в последний путь Арсеньева, как его арестовали 6 сентября 1930 г. В это время Советское государство взяло курс на превращение Владивостока в военную крепость, и началась компания по очищению города от нежелательных элементов, которые могли переметнуться на сторону врага.

20 мая 1931 г. Особое совещание ОГПУ СССР обвинило Рубцова: «Шпионаж, то есть передача, похищение или собирание с целью передачи информации, являющихся государственной тайной, или экономических сведений, которые не являются государственной тайной, но которые не подлежат оглашению по прямому запрещению законом или распоряжению руководителей ведомств, учреждений и предприятий». Несмотря на суровость обвинения, приговор вынесли достаточно мягкий: высылка из Владивостока в Сибирь сроком на три года. Чуть позже «агента трех разведок» Рубцова была быстро решена: расстрел. По первому обвинению В.А. Рубцова реабилитировали 27 августа 1997 г. По второму делу пока документов не найдено.

На Камчатке Арсеньев познакомился с Камчатским областным агрономом И.Д. Доборовольским.

Добровольский, Иннокентий Дмитриевич (1886 – 1938). Приехав с Камчатки в Хабаровск, стал работать в конторе Госторга РСФСР. Затем переехал во Владивосток, где 4 марта 1936 г. его арестовало Управление НКВД по Дальневосточному краю Особое совещание при НКВД СССР обвинило Добровольского по статье 58-1а УК РСФСР и 7 июня приговорило к лишению права проживания в Дальневосточном крае и режимных пунктах сроком на три года. Он переселился в Иркутск и устроился плановиком в артель «Ирметаллист», но 30 августа 1938 г. последовал новый арест. Постановлением тройки управления НКВД по Иркутской области от 9 октября 1938 г. его обвинили по статьям 58-1 «а», 58-2, 58-9, 58-11 УК РСФСР и приговорили к высшей мере наказания. Через десять дней после «суда» заключенного расстреляли. 18 апреля 1989 г. реабилитирован.

9 августа 1923 г. Арсеньев записал у себя в дневнике: «В 8 часов утра был первый свисток. На судне началась суматоха, беготня, проверка пассажиров. Суматоха длилась до полудня. Наконец мы подняли якорь и вышли в море. Прощай, Петропавловск. Вероятно, я больше не увижу тебя!».

На обратном пути «Томск» почти девять суток простоял около Большерецка: погрузке мешала погода. Только 28 августа «Томск» встал на внешнем рейде Хакодате, тем самым, как отметил В.К. Арсеньев, «соблюдая общечеловеческие и международные правила к перевозке пороха. Сразу явилось уважение к правилам и инструкциям, только в чужой стране, где нет попустительства».

В бухту Золотой Рог пароход зашел в первый осенний день 1923 г. Итогом этого путешествия стали несколько статей и мысль написать большую книгу о Камчатке, но другие дела и заботы заслонили эти планы.

В 1923 г. произошло важное событие в жизни Арсеньева – вышло продолжение его книги о Дерсу Узала.

Арсеньев В.К. Дерсу Узала: Из воспоминаний о путешествии по Уссурийскому краю в 1907 (Владивосток, 1923).

В предисловии к ней В.К. Арсеньев писал: «Если бы кто-нибудь из читателей пожелал теперь побывать в Зауссурийском крае, он изумился бы, увидя, как все изменилось. Автор сам не узнал многих мест, когда вновь посетил их в 1911 г. Леса в большей части страны выгорели, результатом чего явилось обеднение целых районов зверем и рыбой, а это последнее обстоятельство привело к тому, что туземное население, занимавшееся охотой и рыболовством, должно было оставить веками насиженные места и перекочевать частью на север, в бассейны правых притоков низового Амура, а отчасти на запад в Маньчжурию. Словом, страна начала испытывать на себе то насилие, которое принято назвать «цивилизацией».

Деньги на первое издание «Дерсу Узала» дал Н.М. Соловьев, продавший свою небольшую недвижимость.

Автор: Амир Хисамутдинов,

председатель архивно-библиотечной комиссии ПКО РГО – ОИАК

Материалы по теме:

"Честь имею " – Владимир Арсеньев. Часть 1. Как появилась "богом данная" фамилия Арсеньев

"Честь имею " – Владимир Арсеньев. Часть 2. Детство и юность

"Честь имею " – Владимир Арсеньев. Часть 3. Путь на Дальний Восток начался с Польши

"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 4. Боевое крещение в Благовещенске

"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 5. "Привет из Владивостока", или Первые впечатления

"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 6. "Видно, что поручик Арсеньев, любитель сценического искусства"

"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 7. Первые легенды о встрече с Дерсу Узала

"Честь имею" – Владимир Арсеньев. Часть 8. 1903 г. Общество изучения Амурского края – любовь с первого взгляда